Опытный истребитель ВВС Израиля «Lavi.

Чэнду J-10 - всепогодный многоцелевой истребитель Китая. Разработан Авиационной промышленной корпорацией в г. Чэнду (Chengdu Aircraft Industry Corporation). Экспортное обозначение самолёта F-10. Программа разработки самолёта была рассекречена 29 декабря 2006 года. По мнению некоторых экспертов прототипом послужил израильский истребитель IAI Lavi. Власти Израиля передачу технологий отрицают.

В создании самолёта участвовали российские консультанты из ЦАГИ и ОКБ МиГ. На истребителях используются двигатели компании НПО «Сатурн» российского и китайского (лицензионные) производства. Первый полёт серийного самолёта J-10A состоялся 28 июня 2002 года.

История создания

В начале 1990-х годов в Китае развернулись работы по созданию истребителя нового поколения, по своему боевому потенциалу приближающегося к таким самолетам, как "Рафаль", EF2000 или МиГ-29М. Новая машина предназначалась для замены почти 3500 истребителей и истребителей-бомбардировщиков первого и второго поколений J-6, J-7 и Q-5. Первоначально предполагалось разработать самолет "с опорой на собственные силы". Однако вскоре стало ясно, что столь сложную задачу китайские специалисты могли решить лишь в кооперации с зарубежными коллегами, владеющими современными технологиями. Поэтому к участию в программе в середине 1980-х годов был привлечен израильский концерн IAI, создавший в 1986 году (в значительной степени при участии американских фирм) легкий истребитель "Лави". В 1987 году работы по израильскому истребителю под давлением США, увидевших в "Лави" серьезного конкурента своему F-16, были прекращены. В этих условиях израильтяне в обстановке повышенной секретности (чтобы не раздражать американцев, болезненно относящихся к передаче новейших оборонных технологий Китаю) предложили КНР свои наработки по программе "Лави". Основные компоновочные решения израильского истребителя и были положены в основу проекта нового китайского самолета, получившего обозначение J-10.

В конце 1980-х - начале 1990-х годов в программе произошли очередные изменения: к участию в создании J-10 была привлечена Россия. В частности, новый самолет было решено оснастить российским ТРДЛ АО "А.Люлька-Сатурн" АЛ-31Ф, устанавливаемым и на истребителях Су-27 ВВС Китая, что повлекло за собой ряд существенных изменений в конструкции самолета, ранее проектировавшегося, очевидно, под один из западных двигателей. Сообщалось о переговорах о приобретении КНР лицензии на выпуск двигателя АЛ-31Ф на китайских предприятиях, однако Россия не проявляет особой заинтересованности в передаче КНР новейших технологий в области авиационного двигателестроения. В результате для установки на самолетах опытной серии, а также, вероятно, первых серийных партий было решено закупать двигатели в России (по сообщениям зарубежной печати, для опытных машин уже приобретено 10 ТРДДФ АЛ-31Ф).

На самолете планируется установить и российскую БРЛС "Жемчуг", разработанную объединением "Фазотрон". Эта станция является вариантом БРЛС "Жук", которая устанавливается на другом китайском истребителе - F-811M. В качестве альтернативного варианта, а также для установки на самолетах, предназначенных на экспорт, рассматривается возможность использования варианта израильской радиолокационной станции "Элта" EL/M-2032, в свое время разработанной для истребителя "Лави".

Предполагается, что создание самолета J-10 обеспечит серьезный качественный прорыв китайского авиастроения. Новый самолет, обладающий высокой маневренностью в ближнем воздушном бою, высокими ЛТХ, современным БРЭО и вооружением, позволит Китаю в начале 2000-х годов приблизиться к уровню европейского военного самолетостроения.

Первая информация о новом китайском истребителе появилась в открытой печати в октябре 1994 года, когда со ссылкой на американскую космическую разведку было сообщено, что в Чэнду строится самолет, своими очертаниями и размерами напоминающий истребитель Еврофайтер EF2000 или Дассо "Рафаль".

Для проведения летных испытаний в Чэнду была заложена опытная серия из четырех самолетов. Согласно первоначальным планам, первый полет прототипа J-10 должен был состояться во второй половине 1997 года, однако по ряду технических причин (сообщалось, в частности, о трудностях с "притиркой" двигателя к самолету) J-10 впервые поднялся в воздух 24 марта 1993 года.

Планируется, что программа государственных испытаний будет завершена в 2001 году, а к 2005 году самолет J-10 поступит на вооружение китайских ВВС. Предполагается, что первый заказ составит приблизительно 300 истребителей, которые дополнят более мощные и тяжелые самолеты Су-27. Таким образом, в Китае в начале XXI века будет сформирована истребительная "триада", включающая массовый и дешевый легкий истребитель FC-1, в значительной степени ориентируемый на экспорт, тяжелый "элитный" истребитель Су-27 (китайское обозначение - J-I0) и промежуточный "средний" истребитель J-10, который станет, очевидно, наиболее массовым боевым самолетом ВВС Китая.

Существуют планы закладки в 2005 году двух авианосцев для китайского флота. Предполагается, что для оснащения этих кораблей водоизмещением по 45 000 т может быть создан и палубный вариант самолета j-10, оснащенный складным крылом, тормозным гаком и усиленным шасси.

В более отдаленной перспективе, к 2015 году, по данным военно-морской разведки США, в Китае планируется создание более тяжелого истребителя пятого поколения, известного как XXJ. Самолет, выполненный с широким использованием технологии "Стелc", должен иметь два двигателя, треугольное крыло, "утопленные" малозаметные воздухозаборники и двух килевое оперение. Истребитель может быть выполнен как в двухместном, так и в одноместном вариантах. Предполагается, что работа по его созданию ведется при участии ОКБ завода в Чэнду. Альтернативный вариант разрабатывается вероятно, в Шэньяне.

На мировом рынке авиационной техники истребитель J-10 может составить конкуренцию Тайфуну, Гриппену, Рафалю, F-16, F/A-18 и МиГ-29. В числе наиболее вероятных заказчиков J-10 называют Таиланд, Пакистан и Иран. Командующий ВВС Таиланда ознакомился с самолетом и дал ему высокую оценку еще до первого полета, в 1997 г. Скорее всего, на экспортных машинах будут устанавливать китайские двигатели WP-15, имеющие меньшую чем АЛ-31, тягу, и китайские РЛС. В случае реализации амбициозных планов по вводу в состав ВМС Китая авианесущего корабля возможно появление "маринизированного" двухместного варианта истребителя J-10 с двигателем РД-33 или АЛ-41. Ведутся работы по созданию двухдвигательной модификации, ориентированной, прежде всего, на нанесение ударов по наземным целям. Скорее всего, два движка будет иметь и авианосный вариант J-10. Появление J-10 является прямым следствием грандиозных экономических успехов страны. В конце XX века Китай стремительно вошел в число лидеров мировой экономики - сегодня уже никто не вспомнит анекдот о запуске спутника миллионом китайцев из гигантской рогатки. В конце XX века появился и первый китайский реактивный истребитель мирового уровня, абсолютно сравнимый по всем характеристикам с изделиями ведущих мировых авиастроительных фирм.

Конструкция

Самолет J-10 выполнен по аэродинамической схеме"утка" с треугольным среднерасположенным крылом, стреловидным, близкорасположенным к крылу ПГО и однокилевым вертикальным оперением. Конструкция планера выполнена в основном из алюминиевых сплавов с частичным использованием углепластика. Предполагается применение ограниченных мер по снижению радиолокационной заметности самолета.

Крыло имеет вихреобразующий "клык" на передней кромке. Оно оснащено двухсекционным отклоняемым носком и элевонами. Вертикальное оперение имеет развитый форкиль. В корневой части киля расположен контейнер с тормозным парашютом. По бокам фюзеляжа, в районе киля, имеется два тормозных щитка. В хвостовой части фюзеляжа расположено два аэродинамических гребня.

Силовая установка

Самолет оснащен одним ТРДДФ АЛ-31Ф (1х 12 500 кгс). Воздухозаборник - подфюзеляжный нерегулируемый. Под крылом и под фюзеляжем (на центральном узле) возможна подвеска трех ПТБ. Самолет может быть оборудован топливоприемником системы дозаправки в воздухе методом "шланг-конус".

ЛТХ:

Модификация	J-10
Размах крыла, м	8.78
Длина, м	14.57
Высота, м	4.78
Площадь крыла, м2	33.05
Масса, кг
пустого самолета	9800
нормальная взлетная	18000
Топливо, л
внутренние	2625
ПТБ	4165
Тип двигателя	1 ТРДДФ АЛ-31ФН
Тяга, кгс
нормальная	1 х 7600
форсажная	1 х 12500
Максимальная скорость, км/ч	М=2.00
Крейсерская скорость, км/ч	1110
Практическая дальность, км	2000
Практический потолок, м	18000
Макс. эксплуатационная перегрузка	9
Экипаж	1
Вооружение:	одна 23-мм пушка. боевая нагрузка - 7260 кг на семи узлах внешней подвески возможно размещение УР класса "воздух-воздух" PL-8, PL-10, PL-11, P-27 и Р-73, а также ракет класса "воздух-поверхность" ПКР YJ-8K, НАР, свободнопадающие бомбы и другое вооружение

‏לביא ‏‎ - молодой лев) - опытный образец истребителя , созданный компанией IAI . Проект закрыт, но в некоторых программах по созданию истребителей в других странах возможно использованы результаты исследований, проведённых при создании «Лави».

История

Программа создания «Лави» началась в феврале , когда правительством Израиля было дано указание ВВС Израиля создать технические спецификации для будущего истребителя. Исследовательские работы начались в октябре 1982. В качестве поставщика двигателей была выбрана американская фирма Pratt & Whitney . Программу исследований предполагалось завершить к 1990 году, в дальнейшем предполагалось серийное производство самолётов .

Всего было построено пять фюзеляжей, но полностью завершены только два опытных самолёта.

Остановка программы

Последний полет «Лави» совершил в 1990 году, в дальнейшем проект был свернут в пользу F-16 .

Последующее применение результатов программы

В 1990 году в Израиле было принято решение о модернизации состоящих на вооружении истребителей F-4E «Фантом» , до уровня «Фантом-2000». В ходе модернизации на самолёты устанавливали новое пилотажно-навигационное и прицельное оборудование с автоматизированным управлением от бортовой ЭВМ 1553B, а также новые системы предупреждения и РЭБ - часть оборудования была разработана в рамках работы над истребителем «Лави» .

В 1993 году на выставке авиатехники в Ле-Бурже Израиль представил модернизированный вариант истребителя МиГ-21 , переоборудованный в штурмовик для нанесения ударов по морским и наземным целям. На самолёт было установлено новое радиоэлектронное, навигационное и прицельное оборудование, а также система катапультирования лётчика, изначально разработанная для тактического истребителя «Лави». Стоимость программы модернизации одного самолёта составляла 1-4 млн долларов, в зависимости от установленного оборудования .

IAI Lavi IAI Lavi

Всего было построено пять фюзеляжей, но полностью завершены только два опытных самолёта.

Остановка программы

Последний полет «Лави» совершил в 1990 году, в дальнейшем проект был свернут в пользу F-16 .

Последующее применение результатов программы

В 1990 году в Израиле было принято решение о модернизации состоящих на вооружении истребителей F-4E «Фантом» , до уровня «Фантом-2000». В ходе модернизации на самолёты устанавливали новое пилотажно-навигационное и прицельное оборудование с автоматизированным управлением от бортовой ЭВМ 1553B, а также новые системы предупреждения и РЭБ - часть оборудования была разработана в рамках работы над истребителем «Лави» .

В 1993 году на выставке авиатехники в Ле-Бурже Израиль представил модернизированный вариант истребителя МиГ-21 , переоборудованный в штурмовик для нанесения ударов по морским и наземным целям. На самолёт было установлено новое радиоэлектронное, навигационное и прицельное оборудование, а также система катапультирования лётчика, изначально разработанная для тактического истребителя «Лави». Стоимость программы модернизации одного самолёта составляла 1-4 млн долларов, в зависимости от установленного оборудования .

Летно-технические характеристики

См. также

Напишите отзыв о статье "IAI Lavi"

Примечания

Литература и источники

• В. Кузьмин. Израильский тактический истребитель «Лави» // «Зарубежное военное обозрение », № 8, 1987. стр.36-38.
• на сайте FAS (англ.)
• Ruud Deurenberg. . - на сайте «Еврейской виртуальной библиотеки» (JVL) . Проверено 27 июня 2019. (англ.)

Отрывок, характеризующий IAI Lavi

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.

Многоцелевой истребитель

Экипаж 1 чел.

Разработка зтого самолета, предназначенного для замены истребителей «Кфир», началась фирмой IAI в 1980 г., а в октябре 1982 г. фирма приступила к техническому проектированию самолета. Предполагалось, что новый истребитель будет решать задачи завоевания господства в воздухе (дополняя истребители Макдоннелл-Дуглас F-15) и использоваться для нанесения ударов по наземным целям как на поле боя, так и в оперативной глубине В работах по программе значительное участие приняли авиастроительные фирмы США.

31 декабря 1986 г. состоялся первый полет опытного самолета «Лави» (двухместный вариант, самолет пилотировал летчик-испытатель М Шмуль). В марте 1987 г. поднялся в воздух второй прототип истребителя (также двухместный), но в августе того же года израильское правительство (во многом из-за нажима США, где были обеспокоены появлением нового сильного конкурента собственным истребителям F-16 и F/A-18, а также по финансовым соображениям) приняло решение о прекращении программы. Однако на этом история «Лави» не кончилась: в сентябре 1989 г. все же был достроен третий прототип самолета (и первый одноместный истребитель), использующийся в настоящее время фирмой IAI в качестве летающей лаборатории, а в 1992 г. было заключено секретное израильско-китайское соглашение о сотрудничестве в создании для КНР нового истребителя, известного как J-10, в основу проекта которого был положен самолет «Лави». Сообщалось, что изготовление первого опытного самолета будет производиться в Израиле, но его окончательную сборку планируется осуществить в Китае. Бортовое радиоэлектронное оборудование истребителя J-10 будет близко или аналогично БРЭО самолета «Лави».

Модификации:

В-1, В-2 и В-3 - опытный самолет;

«Лави» - одноместный серийный истребитель;

«Лави» - двухместный учебно-боевой самолет;

J-10 - китайский вариант истребителя «Лави».

Размеры. Размах крыла 8,78 м; длина самолета 14,57 м; высота самолета 4,78 м; площадь крыла 33,05 м2.

Массы и нагрузки, кг: пустого 6942, максимальная взлетная 19 277, топлива во внутренних баках 2721, топлива в ПТБ 4164, нагрузка на внешних узлах подвески 7257.

Силовая установка. ТРДДФ Пратг-Уитни PW1120 (1 х 9350 кгс).

Летные характеристики. Максимальная скорость 1910 км/ч; максимальная скорость на малой высоте с боевой нагрузкой 1100 км/ч; боевой радиус действия (с вооружением, состоящим лишь из УР класса воздух- воздух) 1850 км; максимальная эксплуатационная перегрузка 9.

Особенности конструкции. Самолет выполнен по схеме «утка» с близкорасположенным к крылу ПГО. Приблизительно 22% массы планера приходится на КМ. Крыло стреловидное (угол стреловидности 54# по передней кромке). О дно килевое оперение и два развитых под фюзеляжных киля. Воздухозаборник подфюзеляжный нерегулируемый (подобен воздухозаборнику самолета F-16).

Оборудование. Самолет оснащен многофункциональной импульсно-доплеровской БРЛС Элта EL/M-2035, широкоугольным ИЛС с голографической оптикой, комплексом РЭП фирмы Элта. В кабине установлены три многофункциональных экранных индикатора (два монохромных и один на цветной ЭЛТ). БЦВМ Элбит АСБ-4 (128k) сопряжена с остальными системами самолета шиной данных, выполненной в соответствии со стандартом MIL/STD-1553B.

Имеется четырехканальная цифровая электроди-станционная система управления фирмы Лир Сиг л ер/ МВТ.

Вооружение. Встроенная 30-мм пушка (прицеливание осуществляется посредством нашлемного прицела), четыре подкрыльевых и семь под фюзеляжных узлов

внешней подвески.

Первый израильский

Истребитель - «Лави»

Я - авиаконструктор! Теплое израильское солнце, свое, еврейское государство, дружеские и неформальные отношениями между людьми... От всего этого я получал истинное удовольствие.

Тот факт, что здесь не было признанных авиационных авторитетов, имело, наряду с недостатками, свои большие преимущества. Это вынуждало принимать технические решения самостоятельно и учиться, используя для этого любую возможность. По правде говоря, мой образовательный статус тоже был непростым. Я ведь по образованию инженер-технолог, то есть инженер, отвечающий на вопрос «как делать» машину. Инженер-конструктор отвечает на вопрос «что делать». При всём при том, корабль отличается от самолёта так же, как гидродинамика отличается от аэродинамики. Существовала острая потребность в получении новых знаний. Надо было доучиваться, и Концерн всячески это поощрял. Внутри Концерна действовал свой университет, куда приглашались лучшие лекторы из израильских высших учебных заведений, да и не только израильских. Часть предметов преподавалась на английском языке, а часть на иврите. Применялось и самообучение, то есть мы учили друг друга. Позднее я сам читал лекции по разным техническим и маркетинговым дисциплинам. Работник выбирал циклы обучения самостоятельно, хотя, иногда, для продвижения по службе, он обязан был пройти нужный курс обучения и сдать экзамен проверки. Я учился с удовольствием. Мне пришлось сдать экзамены по большому количеству технических предметов, чтобы получить право подписывать чертежи и расчёты, а также, выдавать разрешения на начало лётных испытаний (это особая статья).

Обычно мы учились в рабочее время, после обеда, иногда - до поздней ночи. В сумме знания, полученные в Кораблестроительном институте и в Концерне, дали результат, о котором я мог лишь мечтать. Безусловно, такого образования в СССР я бы получить никогда не смог. В конечном итоге эти профессиональные знания позволили мне получить личное право подписи технической самолётной документации от имени западных авиационных гигантов: «ROHR USA», «McDonnell DOUGLAS» и, позже, «BOEING».

Израильская Авиационная Промышленность была совершенно уникальным, с точки зрения её человеческих возможностей, Концерном. Я не верю, что в Америке или в России могли бы даже подумать о таких сочетаниях. Например, такой гигант, как «Боинг», в сущности, является очень большим самолётно-сборочным концерном. Он ведь только собирает самолёты. На него работает огромное количество заводов в мире, в том числе и мы. Если посчитать количество законченных изделий, выпускаемых им, - это, может быть, пятьдесят наименований, то есть те самолёты, которые выходят с конвейера. Мы производили более тысячи независимых друг от друга изделий, сходящих с наших конвейеров одновременно, в том числе, предназначенных и для «Боинга». На нашем Концерне, несмотря на несравненно меньшие размеры, логистика всегда была намного сложнее. Например, цеха Авиационной Промышленности работали по разным чертёжным системам. Чертежи выпускались по-английски, французски, на иврите и ещё в разных вариантах. Системы измерения и инструменты в цехах были разные: метрические и дюймовые. Самое интересное, что это никогда не являлось причиной сбоя производства. Никто заранее не планировал работу по такой сложной системе, но так сложились обстоятельства.

История военной части Концерна началась необычно. Создание производства было вынужденной мерой, средством выживания государства. Начало этому положило восстановление французских истребителей типа «Мираж». Как известно, до Шестидневной войны на вооружении ВВС Израиля находились «Миражи».

После эмбарго Де Голля Франция прекратила поставку самолётов и запчастей Израилю. Израиль был «прижат к стенке». Ему пришлось творчески переработать «Мираж» и создать свою интерпретацию этого истребителя под названием «Кфир». В начале профессиональной карьеры мне ещё приходилось работать по оригиналам старых изорванных французских чертежей. Легенда гласила, что они попали к нам через Швейцарию, где находился один из филиалов «Дассо», производителя «Миража». Там работал еврей, отвечающий за уничтожение старых использованных чертежей. Вместо того, что бы сжечь, он складывал их в ящики и отправлял в Израиль. По этим чертежам здесь восстанавливали конструкцию самолёта в её оригинальном французском исполнении. Это одна из причин, приведших к тому, что одновременно на одном и том же предприятии соседствовали разные системы измерений и ведения чертежного хозяйства.

От «Миража» осталась французская система, от «Вествинда» - американская, а в израильских проектах пользовались нашей. Мне неизвестен ни один завод или конструкторское бюро в мире, которые были бы в состоянии нормально функционировать в такой ситуации. Все системы ведения чертёжного хозяйства отличались друг от друга. Они требовали знания иностранных языков и понимания идеологии различных технических культур. Французская чертёжная система являлась самой неразборчивой. Французы прорисовывали все детали изображённых элементов. Чертёж являлся нагромождением ненужных мелочей, в которых сложно разобраться. Американские чертежи - очень просты и легко читаемы. Например, крепёжные изделия во французской системе вырисовывались полностью, включая даже фаски на болтах. По-американски они показывались крестиками со сносками-пояснениями. Прототипом советской системы была, предположительно, французская.

Интересно, что я ни разу не слышал, чтобы кладовщик в инструментальной кладовой цеха что-то перепутал, В результате этого слесарь, якобы, нарезал вместо дюймовой резьбы, метрическую резьбу. Очень помогало этому наличие инженеров, приехавших из разных стран и получивших, соответственно, образование в странах исхода. Нам не нужны были переводчики. Каждый работник владел минимум двумя или тремя языками. Знание английского и иврита были обязательными для всех инженеров и других работников Концерна. Кроме того, почти у каждого из нас был ещё один, свой язык, из дома. Со временем выработалась даже особая «национальная» специализация по странам исхода. Ведущими специалистами по прочности и металлургами работали выходцы из России, частично из Англии, авионики и электрики - из Америки, Южной Африки, «французы», - зачастую, аэродинамиками и так далее. Это было невероятным сосредоточением инженерных мозгов всего мира, причем все говорили на общем языке - иврите.

Иногда я оглядывал сидящих за столом во время заседаний и в душе поражался органичному сочетанию различных инженерных школ, находящихся вокруг моего стола. Кембридж, Сорбонна, Технион, Ленинградский Кораблестроительный, Технологический Казанский и прочее В этом была истинная сила еврейского народа. Это и наша Израильская гордость.

Не обошлось и без приятного курьёза. Я много лет работал с израильтянином, доктором наук, металлургом из Англии. Мы были хорошие приятели, часто работали вместе. Он постоянно, в течение многих лет, повторял, что моя фамилия ему почему-то очень знакома. Однажды мы всё же решили проанализировать, и, в конце концов, установили источник его сомнений. Оказалось, что он учился в Англии по книге моего отца, переведённой и напечатанной там без его ведома. Отец в своё время изобрёл процесс жидкой штамповки металлов под давлением и написал об этом книгу. Мне было очень приятно слышать это от английского доктора наук. Как будто отец снова коснулся меня своей доброй и сильной рукой.

Никому из нас не приходилось создавать истребитель «с нуля». Опыт, который имелся, заключался в частичной модернизации боевых самолётов, а также разработке и установке их отдельных элементов. Мы никогда и не думали о новом проектировании. В Израиле просто не было таких огромных денег. У нас нет ни нефти, ни газа. Говорили, что Моисей специально водил евреев по пустыне 40 лет, чтобы угодить в такое место. Государство бедное, хотя граждане - относительно обеспеченные. Тем не менее, мы должны всегда поддерживать нашу армию и ВВС на высоком уровне боеготовности. У арабов и у нас состоял на вооружении один и тот же тип истребителя - «Ф16». Единственная разница заключалась в том, что арабы платили нефтедолларами, а нам давали те же самолёты бесплатно, чтобы мы не «брыкались».

Делали это не из любви к нам, а ради сохранения военного равновесия. Тем не менее, как можно получить преимущество в воздухе, если воюют две одинаковые машины, исключая, конечно, качественное преимущество наших израильских лётчиков? Все новые самолёты, после их доставки в Израиль, проходили переоборудование и вооружение нашими радарами, защитой и прочими элементами. На разработке и установке этих элементов мы до сих пор и специализировались. Американцы любили финансировать нам проектирование и отработку различных новых изобретений и технологий, зная, что потом это перейдет к ним. Так, в принципе, появилась идея нового самолёта-истребителя «Лави». Американцы перевели деньги, и мы приступили к работе. Как потом выяснилось, американцы вообще не верили в то, что мы сможем спроектировать и поднять в воздух новый истребитель. А что он окажется лучшим в мире, даже не брали в расчёт. Они считали, что вся наша игра с самолётом закончится разработкой нескольких интересных технологий, которые после внедрения перейдут к ним. Зачем иначе было давать деньги на самолёт, который опередит американский «Ф16» на пару поколений и задавит в конкурентной борьбе их собственный самолёт? Наши авионики, специалисты по радарам и оружейники уже годами трудились и разрабатывали собственные направления. Они только и ждали появления такой возможности, поэтому с воодушевлением встретили сообщение о рождении новой желанной платформы.

Как я уже говорил, опыт создания нового истребителя у нас был нулевой. Стали изучать нечто подобное в других странах. Во всём мире, включая СССР, существовала одна и та же схема. Прежде всего - выбирался самолёт, взятый в качестве базовой машины для изменений. Советниками были генералы с большим военным опытом, полученным ещё во время Второй мировой войны. Они-то и диктовали требуемые характеристики будущего самолёта. Нам, израильтянам, всё это не подходила И мы сделали это своим нестандартным еврейским способом. Посадили сто лучших действующих лётчиков (в званиях капитанов и майоров) за парты и попросили описать самолёт, на котором они хотели бы летать. На базе этого опроса составили перечень требуемых характеристик будущей машины. Когда мы, как авиаконструкторы, это прочитали, то поняли - никто из нас и не знал, каким должен быть самолёт будущего. Вот несколько примеров: когда лётчик пилотирует самолёт, почему он должен видеть перед собой огромное количество светящихся и мигающих приборов? Это ему просто мешает. Для решения данной задачи лётчикам установили телевизионные мониторы, показывающие главное «Т» (навигация и координация самолёта в полёте). Остальные приборы можно было вызвать на экране монитора по требованию. Наши лётчики отметили, что опускать голову для считывания показаний приборов - тоже неудобно. По их требованию, сделали отражение приборов на лобовом стекле. Вместо традиционного ручного прицеливания, наведение на цель производилось шлемофоном лётчика, поворотом головы. (До сих пор существуют разногласия, кто в мире это сделал первым, но мы то знаем, кто!).

В мире авиации испокон веков было принято, что при катапультировании, сначала отбрасывался фонарь - стеклянная крыша кабины. Механизм фонаря весил много, иногда заедал, при этом тратилось время. Лётчики логично объяснили: нет надобности в сохранении фонаря, если самолёт всё равно разбивается. Было найдено элементарное решение. На «Лави» лётчик вышибал фонарь своим креслом и проходил сквозь него. Таким образом, экономилось драгоценное время и вес. Можно ещё долго описывать различные новые элементы, примененные нами. Технологии проектирования и производства, применённые на нашем самолёте, также отличались нестандартностью и революционной новизной. Сегодня наши нововведения уже не являются секретами, применяются во всех развитых странах мира.

Я считаю, что «Лави» - был переходным этапом к другому, более современному образу мышления авиаконструкторов.

Моё участие в проектировании самолёта «Лави» началось с крыла. Я должен был просчитать и прочертить центральную балку крыла с тем, чтобы аппроксимировать вес остальных балок и крыла в целом. Это большая работа, позволяющая дать довольно точную оценку веса будущего крыла самолёта и разобраться с его центровкой. После этого я перешёл в группу центральной часта самолёта и вскоре принял руководство ею. Затем меня перевели руководить проектированием задней части самолёта, где находился двигатель. Так я и передвигался по самолёту в качестве конструктора-руководителя, пока не изучил его полностью), самолёт был разделён административно на три части плюс крыло).

Мой начальник - Йоханан. Он был Генеральным Авиаконструктором Концерна. Под его руководством в то время находилось около 800 человек. Йоханану подчинялись всё, что касалось проектирования самолётов, а именно, проекты: «Лави», «Бествинд», «Астра», «Арава», «Кфир», начавшиеся в то время первые беспилотные самолёты. И несколько других проектов. Он - хороший человек и умный руководитель; всегда поддерживающий свою команду Общаться с ним было легко и просто, тем более что мы ровесники.

С продвижением проекта «Аави», потребность в конструкторах начала катастрофически увеличиваться. В поисках специалистов, мы стали обращаться в центры абсорбции, на курсы изучения иврита. Мы «снимали» людей прямо с трапа самолёта, приземлявшегося в Израиле. Большая часть инженеров-проектировщиков были из бывших граждан СССР. Часть из них, попадая к нам, не знали ни иврита, ни английского, и мне приходилось объяснять им работу по-русски. Мы объявили набор иностранных специалистов. В западном авиационном мире существует группа кочующих специалистов-проектировщиков. Эти люди называются «Job shoppers». Они имеют свой союз и работают в разных местах мира по найму. Их услуги требуются тогда, когда проектируется новый самолёт и в период пиковой нагрузки не хватает постоянных работников. Я интервьюировал многих из них перед принятием на работу. Среди них встречал конструкторов, знакомых мне ещё по работе на «Вествинде». Набрали около ста таких специалистов. Когда закончилось проектирование самолёта, наша инженерная группа уже состояла из 3000 инженеров и техников. Были расширены технические лаборатории. Полным ходом работала аэродинамическая труба. Созданы испытательные стенды для проверки самолётных систем, для усталостных испытаний корпуса самолёта и его крыла. Было чем гордиться нашему Концерну!

Одним из важнейших административных введений - создание категорий оплаты, так называемый «мехкар» (исследователь-учёный). Существовало несколько ступеней «мехкара», и идея его состояла в решении проблемы оплаты хороших специалистов, которые не могут или не хотят быть «начальниками». Кандидат на степень исследователя, специализирующийся в определённой области, представлял свою практическую работу на рассмотрение комиссии (это равносильно внутризаводской защите диссертации на кандидатскую или докторскую научную степень). Работа должна быть выполнена в рамках Концерна и представлять собой научную или техническую ценность. В случае присвоения такой степени, работнику назначалась персональная зарплата и дополнительные социальные условия. Всё это сохранялась за ним до пенсии, независимо от занимаемой должности.

Отпадала необходимость становиться «начальником» и двигаться по служебной лестнице для повышения своей зарплаты. Эта система позволила задействовать на рабочих местах крупнейших и уникальных специалистов.

Работа на «Лави» наложила на нас особые требования секретности. Несомненно, что друзья-американцы проявляли большой интерес к тому, что творится у нас за закрытыми дверьми. Бывшая родина, СССР, также проявляла особый интерес к нам и к нашему творению. Ходило много разных слухов по миру и все хотели знать, что же «эти евреи там творят». Насколько я знаю, во время проектирования самолёта информация особо не просачивалась.

Промелькнула газетная статья о задержании двух наших соотечественников за шпионаж, но они работали довольно далеко от центра нахождения информации.

Многие, принятые в то время на работу русскоязычные инженеры, ещё не имели допуска. Они сидели в отдельной комнате, а я выносил им туда работу, ставил задачу и объяснял, как это нужно сделать. Всё это делалось осторожно, не касаясь тематики и данных, которые они не должны знать до получения допуска. Помещения - всегда с кодовыми замками, и только некоторые конструкторы имели право посещения всех кабинетов. Ввелись строгие правила безопасности. Нам запрещалось иметь двойное гражданство, посещать посольства иностранных государств, встречаться с советскими гражданами. Запрещалось разговаривать с иностранными гражданами на профессиональные темы. Существовала ещё куча ограничений, связанных с личной безопасностью. Нам всё это было понятно, мы имели соответствующий опыт работы в СССР и эти ограничения соблюдали.

Не обходилось и без курьёзов. У нас работал конструктором Алексей. Инженером он был хорошим, но каких-то «винтиков» в голове у него всё же не хватало. Однажды он с женой поехал в Париж отдохнуть. Приехав в Париж, чета наших туристов захотела посетить Лувр. Поскольку английский язык они знали плохо, Алексей позвонил в советское посольство и спросил по-русски, не ожидается ли у них организованная экскурсия в Лувр. Из посольства ответили, что да, мол, намечена экскурсия на завтра. По всей видимости, в посольстве подумали, что какой-то советский гражданин оказался в Париже и хочет приобщиться к французской культуре. Дальше Алексей рассказал так: «Утречком мы присоединились к группе. Нас приняли с большим уважением. Кроме нас, супружеских пар не было. Мы заходили в магазины и покупали всякие сувениры. Советские туристы ничего не покупали. Они всё время пересчитывали деньги, боясь их тратить. Каждый раз, когда моя жена чего-нибудь покупала, все смотрели на неё с большим уважением и завистью. Я, случайно, наступил женщине на ногу, перепутал языки, и сказал: «Слиха», - на иврите это «извините». Она очень подобострастно ответила мне: «Слегка, слегка», и закивала головой».

Как известно, в Советском Союзе никому, кроме очень крупных чинов, не разрешалось выезжать парами за границу. Советским людям, выезжающим за рубеж, обменивали очень маленькие суммы в долларах. Туристы сувениров, конечно, не покупали, так как им жалко было денег. Каждый цент ещё заранее, в Москве, был рассчитан и предназначен для покупки одежды или радиотоваров. А тут человек приезжает с женой, да ещё деньгами повсюду «сорит». Так что, приняли нашего Лёшу, видимо, за генерала КГБ. Эта история имела своё продолжение и в Израиле. Как только Алексей приземлился, его тут же арестовали. Я полагаю, что за ним следили ещё в Париже. Через пару дней нам позвонили из службы безопасности и сказали: «Скажите, где вы такого идиота откопали? Таких глупцов к нам ещё не попадало!.. Пусть продолжает работать! Только смотрите, чтобы он вам двигатель в самолёте задом наперёд не поставил!» Алексей ещё длительное время пересказывал нам свою историю. Каждый раз он заканчивал её тем, что так и не понял, зачем его всё-таки допрашивали в службе безопасности, а потом так неожиданно отпустили.

Начали мы проектирование с обычных ватманов, кульманов и карандашей. Потом на смену карандашам пришли рапидографы. Затем появились первые личные компьютеры с чертёжными программами. Когда мы закончили проектирование самолёта, в наших конструкторских отделах стояло самое современное компьютерное оборудование.

Получив под своё начало первую группу, я начал организовываться. Почти сразу проявились две основные проблемы, требующие немедленного решения. Каждый ведущий конструктор получал своё помещение на самолёте для размещения систем и установки агрегатов. Он конструировал в выделенном ему пространстве, не принимая в расчёт соседа за стенкой. Сосед за стенкой делал то же самое, также рассчитывая, что партнер подстроится к нему. Результатом стали постоянные нестыковки систем, трубопроводов или кабелей, хотя координаты соединений были определены заранее. Возникла проблема интерфейсов, интеграции конструкторской работы.

Вторая проблема заключалась в том, что каждый конструктор проектировал и прорисовывал для себя собственные узлы крепления и у каждого они, естественно, были разные. В то время не существовало стандартных узлов крепления. Каждый проектировал для себя, а это приводило к существенным потерям конструкторского времени и удорожанию разработок и производства. Я назначил самого свирепого англичанина, Джона Крейга, осуществлять контроль чертежей, В его функции включил также стандартизацию узлов. Надо было заставить конструкторов использовать одинаковые, уже спроектированные узлы.

Англичанин долгое время осуществлял настоящий «террор» в группе, пока конструкторы не привыкли к новым требованиям. Итальянца Джованни Аверса я назначил интегратором и «хозяином» самолёта, так что каждый ведущий конструктор при постановке задачи получал у Джованни координаты пересечения отсеков системами, трубопроводами и кабелями и сдавал ему работу после окончания. Такие же правила я ввел и в других, подчиненных мне, группах.

Иногда нам очень не хватало практического опыта проектирования подобного вида машин. Важно было посмотреть и пощупать самолётные системы и понять, как решали подобные проблемы другие конструкторы. Израильские ВВС очень помогали. Я брал ребят, и мы ехали на военно-воздушную базу. Самолёт уже дожидался. Вооружившись гаечными ключами и измерительными инструментами, мы часами лазали по самолёту жадно впитывая информацию и рисуя эскизы. Вот где пригодилась советская школа творческого «передирания»! Как сказал великий русский писатель: «Зачем придумывать придуманное? Бери, что сделано, и иди дальше - в этом сила человечества».

Одним из моих персональных вкладов в авиацию, которым я очень горжусь, было внедрение полномасштабной электронной модели. Обычная схема доводки самолёта до первого летающего образца, традиционно включала в себя изготовление и сборку полномасштабной металлической модели.

Все элементы её изготавливались по чертежам самолёта и собирались так же, как обычный самолёт, с единственным исключением - модель была нелетающей. Этот образец нелетающей машины предназначался для установки агрегатов, подгонки труб и кабелей. Так было всегда. В ту пору компьютеры всё ещё использовались, как простые чертёжные машины. Внешние обводы самолёта снимались с единственной объёмной полой компьютерной модели. Я предложил отказаться от создания металлической модели и сделать такую же электронную. Тогда каждый начерченный на компьютере плоский элемент следовало превратить в объёмную деталь и установить его в трёхмерную компьютерную модель. После того, как все детали корпуса приобретали объём и установлены внутри модели, можно было установить в ней коробки и механизмы. Затем, в этой же модели, по месту можно провести трубы и кабели.

Проблем обозначилось три. Во-первых, нужно было создать единый файл, обладающий огромной памятью, который становился электронной моделью. Во-вторых, - доработать несколько программ для придания объёма элементам. В-третьих - обеспечить правильное поддержание этого огромного файла.

Любая ошибка или небрежность в работе с моделью могли привести к необратимым последствиям. Когда я первый раз заикнулся об этом Йоханану, он и слушать не хотел. Но я настаивал. Мы несколько раз обсуждали создавшееся положение. Наконец, разрешили провести эксперимент. В тот момент я возглавлял проектирование задней части самолёта с двигателем. Вот эту часть мне и разрешили делать электронной. Много энергии потребовалось, чтобы убедить программистов взяться за работу. В конце концов, они сами воодушевились больше меня и взялись за дело. Началось совместное творчество по созданию модели. Это был тот самый уникальный случай, когда программисты работали рука об руку с проектировщиками самолёта. Наконец, программы и модель были готовы. Я поручил Джованни быть ответственным за электронный файл. По завершению подготовительной работы, спроектировали и изготовили трубы уже по электронной модели.

Результаты произвели переворот в нашем сознании. По статистике, каждая труба, сделанная внутри конвенциональной металлической модели самолёта, переделывалась в среднем 12 раз, до получения окончательного разрешения на установку в «живом» самолёте. В электронной модели, где полученный компьютерный файл с трубой следовал напрямую на гибочный электронный станок, труба переделывалась всего 0,1 раза. Эффективность проектирования выросла в 120 раз! Результат был невиданным. В принципе, получалось, что измерения зазоров между прокладываемой трубой и элементами самолёта, осуществлялись в электронном поле, а не физическом. Поэтому отклонения размеров были практически нулевыми. По факту это означало, что только одна на каждые десять труб менялась. Такого результата даже я не ожидал. За это я получил свой первый «мехкар» - категорию, равносильную внутризаводской кандидатской степени. Чуть позже мне присвоили звание лучшего изобретателя и рационализатора в Авиационной Промышленности 1987 года.

Приближался день первого испытательного полёта нашего нового истребителя. Мы все работали на износ, чтобы успеть закончить документацию перед первым подскоком самолёта (первый раз самолёт только разгоняется и подскакивает на лётном поле). Уже принесли «бегунок» - разрешение на начало испытаний, которое я должен подписать.

Прошло не так много времени после взрыва американского «Челенжера». У него была, как известно, проблема в топливной системе. Мы много раз обсуждали и анализировали это неприятное событие, пытались провести какие-то параллели к нашему проектированию, хотя прямого сравнения быть не могло. Я сотни раз перебирал у себя в голове нашу топливную схему, и вроде у нас ничего неожиданного не должно было случиться. Самолёт-истребитель представляет собой реактивный двигатель, «верхом» на котором, сидит человек.

Двигатель закреплён в корпусе самолёта при помощи двух массивных конических штифтов, внешне похожих на бутылки. В верхней части шахты двигателя расположен направляющий профиль, координирующий двигатель при установке. Основная нагрузка в полёте воспринималась «бутылками». Представьте себе, что при разгоне самолёта эти бутылки прогибались на 12 миллиметров вперёд по отношению к корпусу самолёта. Это означало что все системы, присоединявшиеся непосредственно к двигателю и обслуживающие его, должны быть шарнирными, чтобы воспринимать движение двигателя по отношению к корпусу. Особое место занимала топливная система. Разработанный специальный шарнирный элемент присоединения топливной системы к двигателю выполнял одновременно функции топливного фильтра. Для разработки этого фильтра создана специальная расчетная модель, дающая возможность проверить поведение гибкого элемента в разных вариантах и условиях. Затрачено много финансовых средств и времени на американском предприятии, где заказывалась эта работа. Примерно за три недели до первого вылета я проснулся ночью и стал в уме перебирать топливную систему. Дойдя до фильтра, стал опять пересчитывать степени свободы механизма присоединения к двигателю. Каждый раз мне не хватало одной «степени свободы». Грубо говоря, двигатель, по моим расчётам, должен был сломать соединительные фланцы топливной системы, керосин выплеснулся бы на двигатель и самолёт бы взорвался. Меня прошиб холодный пот.

Я сам не занимался топливной системой, над ней трудилась одна из моих групп. Это был первый раз, когда я случайно задумался над этим. Рано утром помчался на работу и сразу пошёл в топливную группу. Мы просидели всё утро, пересчитывая и моделируя степени свободы. Результат был одним и тем же. Мы пришли к выводу что самолёт не мог взлетать! Ещё сутки потратили, дозваниваясь в Америку и пытаясь задействовать компанию-изготовителя топливного фильтра, но реального решения не было. Решили действовать своими силами. Я позвал Сашу Штайнберга, руководителя одной из групп, и предложил ему взять на себя решение этой необычной задачи. Действовать надо быстро, осторожно и не поднимая паники. Очень многое зависело от первого полёта, и никто даже не мыслил о его срыве. Вместе с Сашей сидели за эскизами, искали оптимальное решение проблемы. Нашли. Можно добавить всего одну недостающую степень свободы, надев на существующий фильтр внешний хомутик и прикрепив его через подшипник к балке самолёта. Конструкция была необычная, очень русская, очень простая, но могла функционировать.

Саша со своими ребятами работал несколько дней, не выходя из конструкторского бюро, пока чертежи не были закончены. Затем в том же темпе изготовлены все детали и установлены на самолёте.

Когда, впоследствии, посетители осматривали самолёт, они всегда задавали один и тот же вопрос: «А что это за странная и симпатичная конструкция, непохожая на все остальные?» Я всегда отвечал: «Это наше очень секретное приспособление, выручающее самолёт и лётчика в нужный момент. Точных объяснений, к сожалению, дать не могу». Все понимающе улыбались. автора Прендес Альваро

Глава 16. ЛЕТЧИК-ИСТРЕБИТЕЛЬ На лицах присутствующих плясали красные блики. Время от времени, когда на музыкальном автомате, стоявшем в углу, у самого конца длинной стойки бара, менялась пластинка, изменялось и освещение, и тогда салон, рюмки и лица людей становились

Из книги Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни) автора Кузьмина Лидия Михайловна

Глава VI. И истребитель и бомбардировщик Кто построит истребитель-бомбардировщик? Испытания продолжаются. «Если быть - то быть лучшим». Су-7Б - в строю. Безопасность - это главное. «С вами говорит Сухой…». На любой аэродром Фронтовой истребитель Су-7 успешно прошел и

Из книги Чкалов автора Байдуков Георгий Филиппович

Глава 3 Летчик-истребитель Вступление в стройМечта волжского паренька из села Василева сбылась: в руках у него аттестат зрелости - отныне Валерий Чкалов летчик-истребитель Военно-Воздушных Сил Красной Армии.Время, когда Чкалов стал строевым летчиком, было очень важным

Из книги Мой ледокол, или наука выживать автора Токарский Леонид

Глава 31 Авиация - после «Лави» Настал день первого полёта нашего истребителя. Все крыши зданий Концерна были, буквально, забиты людьми. Наш самолёт в сопровождении «Кфира» и «Вествинда» гордо продефилировал над головами.Это была победа - наша общая победа! Все

Из книги Авиаконструктор А. С. Москалёв. К 95-летию со дня рождения автора Гагин Владимир Владимирович

Глава двенадцатая Москитный истребитель – САМ-13

Из книги Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих автора Горбачева Наталия Борисовна

Про котов. Израильский кот Как только отменили визы в Израиль, я напросилась в гости к своей однокласснице Алене Майлер, которую в нашем дружном классе прозвали Мюллер. Она жила в предместье Ашкелона, вблизи сектора Газа и по телефону пугала, что с палестинской стороны

Из книги Гений «Фокке-Вульфа». Великий Курт Танк автора Анцелиович Леонид Липманович

Глава 9. Истребитель для войны

Из книги Великий Бартини [«Воланд» советской авиации] автора Якубович Николай Васильевич

Глава 3 Экспериментальный истребитель С 1930 года, по мнению одного из ведущих специалистов Научно-испытательного института ВВС Н.И. Шаурова, автора книги «Развитие военных типов сухопутных самолетов», начался очередной этап в развитии авиационной техники. Он

Из книги Великие евреи автора Мудрова Ирина Анатольевна

Даян Моше 1915–1981 израильский военный и государственный деятель Родители Даяна были в числе первых переселенцев из Восточной Европы. Отец – Шмуэль Даян (Китайгородский) приехал в Палестину в 1908 году. В 1911-м он стал наемным рабочим на общественной ферме (кибуце) Дгания,

Из книги Цель жизни автора Яковлев Александр Сергеевич

Первый истребитель Истребитель ЯК-1. - Новые бомбардировщики, штурмовики, истребители. - Вызовы в Кремль. - «Не дадим в обиду Тверской бульвар». - Сталин интересуется моей биографией.Вернувшись в Москву, я застал наш истребитель еще в цехе.В конце декабря Сталин по

Из книги Неизвестный Лавочкин автора автора

Глава 22. Летчик-истребитель А. Покрышкин Летом 1942 года в каникулы вдвоём с Шуриком Мошкаровым пошел посмотреть кинофильм «Чапаев». То, что Чапаев утонул, переплывая реку Урал, всё это были настоящие враки. Об этом нам рассказали знакомые ребята, которые уже посмотрели