Город выше гор. La Savoyarde — крупнейший колокол Франции Ля фидель колокол

Утренний туман еще наступал с океана рваными лохмами стеклянной ваты. Пройдет немного времени, солнце растопит туман, и часам к двенадцати падет жара. А мы в это время будем в Куско...

Полет в Куско — столицу древнего государства инков — сулил много интересного. Понимая, что сразу на все вопросы ответа не получить, я избрал осевую тему — камни. Иными словами — строительство, работа инков с камнем, то, что могли эти камни рассказать.

Выбор темы был связан с тремя историями. Одну из них мне рассказали в Эквадоре. Как-то при раскопках могилы индейского касика рабочие нашли кожаные мешки с некой жидкостью. Их небрежно бросили на камни, мешки прорвались, а наутро камни оказались как бы оплавленными... Следует ли из этого, что инки владели особым секретом обработки камня и без лишнего труда могли придавать ему любую форму?

Вторую историю я услышал здесь, в Перу: говорили, что инки узнали секрет размягчения камня, подсмотрев, чем питается птица Киличу-Пито, или Кокачо, то бишь тукан. А помет тукана, мол, размягчает камень.

И наконец, третья история... Не история даже, а кадры из нашумевшего в свое время фильма Дэникена «Воспоминание о будущем». Фильм этот прямо адресовал в Куско. На экране — крупным планом — появились огромные камни стены, сложенной инками, рука с ножом. Запомнилось, как рука пыталась просунуть стальное лезвие меж камней, но даже кончик его не входил в щель. Камни были подогнаны с ювелирной точностью. Могли ли древние строить так без помощи инопланетян? — спрашивал Дэникен.

Ненаучность фильма очевидна: строгой критики эта лента не выдерживает. Без сомнения, древние инки САМИ достигли вершины строительного искусства. Но все-таки КАК они работали с камнем?..

После Лимы в Куско дышится легко. Воздух сухой, прохладный, разреженный — высота больше трех тысяч метров над уровнем моря. По опыту поездок в горы знаю, что к вечеру начнет побаливать голова. Начнется «сороче» — так перуанцы называют высотную болезнь. Знаю и способ избавиться от нее: лучшее лекарство — работа, движение. Часа через полтора после приземления я уже шагаю по улицам Куско в сопровождении Фиделя Рамиреса — молодого археолога, занимавшегося в то время раскопками в Храме Солнца.

Невероятные истории о камнях Фидель выслушал с улыбкой человека, которому приходилось слышать басни и похлестче. Слушал, однако, внимательно. А потом сказал:

— Государство инков было велико. Сегодня по его территории от столицы Эквадора Кито до Консепсьона в Чили проходят границы шести южноамериканских стран. И население было не маленьким. Одиннадцать миллионов — даже по нынешним меркам серьезная цифра. А сколько разных племен и народов обнимало то государство?! И у каждого были свои секреты и свои удивительные достижения. Что же касается невероятных историй... Зайдемте. Вот ключ к разгадке одной из них...

Мы остановились около церкви, каких много в Куско. Вслед за Фиделем я вошел внутрь. Он показал на стену церкви и, понизив голос, произнес:

— Посмотрите, с этой картины все и началось. Вы когда-нибудь слышали о ней? Видели репродукции? Обращали внимание на орнамент женского платья?

Я взглянул на картину и сразу узнал ее. Фотографию этой стены в церкви «Компания дель Куско» мне показывала в Лиме Виктория де ла Хара (Подробнее о работах Виктории де ла Хара см. в материале Л. Мартынова «Инки вовсе не молчали» («Вокруг света», № 11, 1972).)...

Платье невесты

В государстве инков любили порядок. В Куско аккуратно поступали подати. Пышно отмечались праздники. На случай войны или неурожая создавались большие запасы продовольствия, одежды, оружия. На средства казны содержалась огромная армия, которой управлял разветвленный бюрократический аппарат, дух «империи» поддерживал сонм священнослужителей. Была здесь и своя система «социального обеспечения». Семьям погибших воинов соседи помогали возделывать участки земли. Заботой окружали инвалидов, калек... Непростые, многоступенчатые отношения складывались в землепользовании — между касиками подчиненных племен и центральной властью — Инкой.

Я прочел о сложной организации общества инков в «Королевских комментариях» перуанского историка Инки Гарсиласо де ла Веги и поразился, когда узнал, что гигантская иерархическая структура держалась, так сказать, на... «честном слове», без писаных законов. Поскольку, как утверждали видные ученые, инки не знали письменности.

Вокруг проблемы письменности велись и идеологические баталии. «Если письменность была, то, значит, испанцы разрушили высокоразвитую культуру»,— говорили одни. «А если письменности не было, то испанцы выступили даже как цивилизаторы, и их жестокость вполне оправдана»,— говорили другие.

Подобные споры сводились к одному. Те, кто защищал жестокость испанских завоевателей и доказывал варварство инков, по существу, оправдывали современный неоколониализм, представляя его как цивилизаторскую миссию по отношению к «еще недавно варварским народам».

Но вернемся к сути. Как же все-таки управлялось государство без письменности? В Перу находились ученые, которые говорили: письменность была! И приводили доказательства, правда, косвенные. Например, записи хрониста Бласа Валера, который свидетельствовал, что Инка «приказал, чтобы каждый (лунный) месяц устанавливались три ярмарочных дня, чтобы каждый житель деревни мог прийти после восьми дней работы в Куско и там мог бы видеть и слышать то, что приказал за это время Инка и его Совет».

Что это значит — «ВИДЕТЬ»? — спрашивали ученые. Значит, были писаные приказы, и, получаем я, письменность существовала! Но если существовала, то куда девалась?! Неужели уничтожена, как кодексы майя?

Многие перуанские ученые искали ответ на этот вопрос. Искала их и Виктория де ла Хара. В десятилетних поисках ей помогла картина в церкви «Компания дель Куско», запечатлевшая трагический момент заката инков.

Как раз церемония свадьбы между дочерью индейского вождя Сайри Тупака «пустой» (принцессой) Беатрис и испанцем Мартином де Лойолой — акт, с помощью которого Испания хотела придать видимость законности своего владычества,— и запечатлена на картине. Беатрис стоит рядом с женихом. На платье невесты скрупулезно выписан необычный орнамент: ровные прямоугольники с полосами, квадратами, ступенчатыми линиями разного цвета. Подобные прямоугольники встречались на некоторых деревянных кубках индейцев — «керос». Но орнамент был все-таки странный. Фигуры в квадратах повторялись без видимой последовательности, в то время как на традиционных орнаментах они или не повторяются вовсе, или повторяются «логично» — по правилам симметрии.

Что толкало художников на нарушение законов орнаментировки? Почему фигуры на керос, найденных в разных концах огромного государства, точно совпадали? Что вдохновляло мастеров вписывать их с такой настойчивостью в узоры кубков и даже вышить на подоле платья Беатрис?

Хронист Кабельо Бальбоа писал, например, что один из знатных инков перед смертью попросил принести ему доску и краски. Он изобразил несколько знаков и сказал, что таким образом оставил потомкам свои последние пожелания...

Виктория не только вчитывалась в хроники и мемуары, она собирала керос, срисовывала значки, изучала их сочетания и расставляла в таблицы.

Виктория стремилась максимально использовать логику. У инков Куско был столицей. В хрониках говорилось, что красный цвет инки считали священным. Из Куско выходят четыре «правительственные» дороги, ведущие к четырем пунктам. Среди знаков часто встречался красный прямоугольник с четырьмя белыми квадратиками по сторонам. Можно было предположить, что так обозначается «Куско». Вскоре удалось расшифровать слова «город», «инка» и несколько прилагательных — «большой», «излучающий свет». И вот прочитана первая фраза: «Куско хатунь джакта» — «Куско — большой город». Это уже успех! Многократная проверка подтвердила правильность расшифровки.

— Орнаменты — это письмена!— заявила де ла Хара.

Крупный конгресс латиноамериканских археологов выслушал сообщение Виктории де ла Хара с огромным интересом. Но Виктория знала, что работа далеко не закончена. Например, известно, что по какой-то причине задолго до прихода испанцев индейцы заменили таблички с надписями чем-то другим. Может быть, они полностью перешли на «кипу» — «узелковое письмо», которое служило для докладов управителей провинций, приказов Инки своим военачальникам, для «бухгалтерии» сборщиков податей...

Обо всем этом я рассказывал Рамиресу.

Камни-«скобы» и камни-«гвозди»

— Завидую... Я вот незнаком с Викторией де ла Хара,— сказал Фидель Рамирес.— О работе ее читал, а лично встречаться не приходилось. Раз уж вы начали знакомство с инками с их «заката», давайте пройдем в обратном порядке и посмотрим, что из былого величия можно разглядеть в этом городе, построенном на развалинах...

Фидель был неутомимый ходок: к концу дня мы успели обойти всю бывшую столицу, побывать в соборах, в храме Кориканча, где Рамирес участвовал в раскопках...

В городе, кажется, не найдешь здания, в котором нет хотя бы одного камня из тех, что использовали в строительстве инки. Некоторые дома просто пристроены к стенам, воздвигнутым пятьсот, шестьсот, а может быть и более, лет назад. Мы видели целые улицы, где здания как бы опираются на стены каких-то построек инков. Я попробовал просунуть в щель между камнями лезвие перочинного ножа. Ничего не получилось. Глыбы объемом полтора-два кубических метра так точно подогнаны друг к другу, что веками держатся без раствора. Симметрия кладки не соблюдалась — это, видимо, не интересовало строителей. Они укладывали большой камень, делали на нем едва заметные скосы по полградуса вправо и влево от середины и на каждый скос клали по камню, который выступал над первым и, в свою очередь, становился опорой для следующих глыб. Ни в горизонтальные, ни в вертикальные щели не проходило даже лезвие бритвы.

— Вот так была построена вся столица инков,— сказал Фидель.— И испанцы не смогли разрушить ее до конца, а ведь хотели. Сил недостало...

Мы подошли к храму Кориканча, и Рамирес начал показывать мне чудеса строительства. Во дворе археологи собрали самые удивительные камни из различных зданий города.

— Камень-«скоба», камень-«гвоздь»,— объяснял Фидель.— Так назывались камни по их назначению в строительстве. На вид они ничего общего ни с гвоздем, ни со скобой не имеют... Вот в этом камне 32 угла. Он держит угол здания. Отдельные его грани выходят по разные стороны строения несколько раз. Настоящая головоломка! Если не знаешь, что это один и тот же камень, никогда угол не разберешь. Можно только взорвать или разбить... Так и поступали испанцы. Верхние этажи они еще смогли разломать, а когда дошли до нижних, выдохлись. И поэтому основание Кориканча осталось старое — от Храма Солнца.

Фидель повел меня по внутренним залам церкви.

— От алтаря Солнца не осталось и следа,— сказал он.— Но каким он был, можно догадаться по алтарю Луны. Его, конечно, разграбили сразу.— Рамирес показал мне глубокие отверстия в мраморной облицовке. Сюда вставляли деревянные крепления, и на них навешивались серебряные и золотые изображения богов.

— Говорят,— продолжал он,— самое драгоценное изображение в этом храме — бога Солнца — досталось испанскому капитану, и тот в пьяном угаре проиграл его в карты прямо здесь. Долго потом плакал. А священную фигуру переплавили на слитки и отправили королю Испании... Во время раскопок мы обнаружили, что полы в храме многослойные. Сначала были земляные, потом мозаичные, выше — те, что настилали монахи, когда здесь был уже католический храм. Сразу видно: монахи в поисках сокровищ перевернули все и вся. Наверное, что-то находили. Но даже и мы обнаруживаем кое-какие предметы доиспанского периода. А искать после монахов — задача нелегкая. Тем не менее недавно раскопали небольшую золотую фигурку...

— А что вы можете сказать о методах обработки камня? Есть ли какие-нибудь подтверждения того, что инки владели особым секретом? — спросил я.

— Если вы имеете в виду таинственную и всемогущую жидкость, то я в нее, пожалуй, не верю. Хотя не исключено, что жидкость или нечто подобное было, но только у жрецов: они показывали чудеса простым людям, колдовали над камнем. Ведь камень инки считали священным даром земли. Там, где пласты твердых пород выходили на поверхность, ставили храмы. Однако в массовом строительстве рабочие не пользовались никакими магическими средствами— это совершенно ясно. Во-первых, камень обрабатывали очень экономно: точно подгоняли только края глыб. Они словно отполированы на два сантиметра в глубину — но не больше,— а остальная часть глыбы обтесана грубо. Если бы инки владели каким-то секретом, что им стоило отполировать весь камень? Не знали они и «метода скрипки» — так резали камень в Колумбии. Глыбы распиливали с помощью веревки, песка и воды. Вода — «смазка» и «хладоагент», песок и веревка — «пила». Может быть, как раз этот метод лег в основу легенды о «плавящей» жидкости. Но в Куско камни обрабатывали постукиванием. Да-да,
постукиванием. Для строительства выбирали особый камень — андезит, это изверженная вулканическая порода,— слои откалываются, как страницы окаменевшей книги. Глыбу с помощью деревянных клиньев выламывали из скалы (места добычи известны), а потом обрубали с помощью других камней — очень твердых. Вокруг храма мы нашли множество таких «молотков» и «зубил». Причем многие орудия изношены в работе. Значит, у инков был один секрет: трудолюбие и упорство. А точность обработки, которая так поражает людей, впервые сталкивающихся с творениями наших предков, говорит об умелости, точном расчете и высокой организации строительства. Но возведение храмов и стен, обработка камня, на мой взгляд, не самое большое достижение инков. Если хотите, завтра я провожу вас к Сак-сауаману — крепости, охраняющей подходы к Куско, и вы увезете с собой еще более удивительные легенды...

Прощаясь в этот день со мной, Фидель нарисовал в моем блокноте схему древнего Куско. Храм Солнца — Кориканча — находился на перекрестке главных дорог государства. Куско, перестроенный, как гласит легенда, при Инке Пачакути, имел в плане контур пумы — священного животного инков и охранителя города. Тело пумы сверху и снизу очерчивали реки Туллу и Гуатанай.

— Интересно,— заметил Фидель, заканчивая набросок плана,— современные жители Куско, даже не знающие истории города, некоторые его кварталы называют частями тела пумы. Вот этот, например, квартал именуется Пумакчуку — «хвост пумы», здесь священное место Гуакайпата — «тело пумы». А голова расположена вот где.— Рамирес показал на волнообразные линии, нарисованные за пределами города.— Это территория Саксауамана, стены ее сделаны в виде зубов. Вот сюда мы и поедем завтра...

Саксауаман — зубы пумы

Десять утра. День солнечный. От Куско до Саксауамана рукой подать. По прямой, если крутой склон брать «в лоб», километра два. А по дороге, наверное, все десять. Машина, одолевая зигзаги пыльной грунтовки, медленно везет нас к крепости.

Если исходить из данных истории Куско, до конца пока неясных, то город здесь был основан в конце одиннадцатого — начале двенадцатого века. Основателем Куско и всего государства считают Инку Манко Капака. Развалины его дворца Колкампата можно видеть на полпути от Куско до Саксауамана. Есть данные, свидетельствующие о том, что Пачакути — великий преобразователь Куско — перестроил город.

При нем же была воздвигнута и крепость Саксауаман. Для работ в городе этот всемогущий Инка собрал в долине пятьдесят тысяч индейцев со всех концов государства...

— Приехали! — воскликнул Фидель.— А теперь смотрите! — Он первым выскочил из машины и, повернувшись лицом к стенам Саксауамана, раскинул в стороны руки...

Я читал о Саксауамане у Инки Гарсиласо де ла Веги:

«В той части, где гора имеет большой пологий склон и где враги могли войти в крепость, построили три стены, одну за другой, по наклонной, как поднимается гора... Первая стена демонстрировала мощь власти инков, и хотя две другие стены не меньше первой, но первая поражает величиной каменных глыб, из которых она состоит; тот, кто не видел этого сам, не поверит, что из таких камней можно что-то строить; внушают ужас они тому, кто рассмотрит их внимательно...»

Стена не внушала мне ужаса, поскольку мы не собирались брать Саксауаман штурмом. Обстановка была вполне мирная. Под огромной стеной паслись ламы, рядом с ними сидели индейцы-пастухи, они что-то ели и пили, весело разговаривали. Две девочки в юбках колоколом и черных фетровых шляпах приплясывали в отдалении.

Камни крепости вызывали в памяти образы пирамид Египта, каменных истуканов острова Пасхи... Мы с Фиделем ходили вдоль стен Саксауамана, огибали их острые выступы, действительно похожие на гигантские зубы, поднимались на бастионы, рассматривали солнечные часы и лестницы, водопровод, искусно сложенный из камней. Как выяснилось, крестьяне в этих местах до сих пор используют водоводную систему, построенную еще инками. Фидель рассказывал:

— Судя по методам обработки камня, селение на этом месте находилось задолго до образования государства инков. Различные племена приходили и уходили, но каждое оставляло память о себе: стены, хранилища для продовольствия, жилые постройки. Археологические раскопки велись здесь довольно долго, в частности и силами университета Куско. Однако ответов на многие вопросы мы еще не получили. Например, до сих пор не найден лабиринт, о котором писал в своей хронике Гарсиласо де ла Вега. А ведь историк прямо указывал, что любил играть в Саксауамане и спускался в лабиринт под крепостью — ходы, которые соединяли отдельные башни и бастионы. Там легко можно было заблудиться, и воины-инки использовали для прохода по ним длинные разноцветные нити... Интересно было бы с точностью установить, кто и что именно построил в крепости? Каким племенам принадлежат храмы, построенные вокруг Саксауамана и Куско? Кто обожествлял вырезанных на камне обезьян, птиц, змей? Хотелось бы поточнее знать и технику, которой пользовались инки для подъема на такую высоту гигантских камней...

Фидель показал мне камень размером с трехэтажный дом. Позднее, уже в Лиме, я прочел в научном докладе, составленном экспедицией университета Куско, что самый большой камень крепости имеет объем более 60 кубических метров и весит 150 тонн. А ведь инки не знали ни колеса, ни вьючных животных, кроме слабосильной ламы. И каменные глыбы они перемещали не на сотни метров, как было с истуканами острова Пасхи, а на десятки километров. В транспортировке участвовало до двадцати тысяч человек. Они тянули камни на длинных канатах. Представить себе такую работу трудно, но еще труднее было ее организовать, скомандовать так, чтобы все эти тысячи людей тянули одновременно...

— Вы обещали мне легенду о камне...— сказал я Фиделю.

— Значит, вас не очень удивили стены Саксауамана, если вы еще об этом помните,— улыбнулся он.

Рамирес поднял небольшой камень и, размахнувшись, бросил его в каменный куб, возвышавшийся над входом в крепость. Раздался звук, похожий на удар колокола. «Бам-м-м-м»,— понеслось вдоль стены крепости... Фидель рассмеялся как ребенок.

— Этот камень местные жители так и называют — «колокол»,— сказал Рамирес.— Хотел бы я знать, что это: случайное открытие наших дней, странный камень, по прихоти судьбы попавший на самую высокую точку над входом, или же еще инки знали секрет этой глыбы и нарочно доставили ее сюда?..

Поезд набирает высоту

«Поезд набирает высоту!» — без тени юмора, привычно объявил по трансляции молодой женский голос. Поезд действительно поднимался по крутому склону. Выбравшись из долины, еще спящей в тени гор, на яркое солнце, паровозик бодро свистнул, перевалил через гребень и резво побежал, как бы подталкиваемый двумя вагончиками с пассажирами, по едва заметному уклону вниз, к городу легенд — Мачу-Пикчу.

По свидетельствам первых испанских поселенцев, этот город называли по-разному. Бальтасар Окампо называл его Питкос, монахи, которым позволили побывать в окрестностях Мачу-Пикчу, именовали его Вилькабамба Бьеха, Биткос и Витикос. Известно, что здесь находился храм Солнца и дома для его служительниц, девственниц-эскохидас. Этот город часто навещали верховные Инки, и поэтому он был построен с особой пышностью — из белого мрамора...

Проскочив несколько тоннелей, поезд остановился. Со станции к Мачу-Пикчу минут десять-пятнадцать медленного подъема на автобусе по серпантину дороги, и мы перед городом. Древние умели хранить тайны. Они спрятали прекрасный город в горах, и в течение пяти веков никто не мог найти его. А город искали, и, конечно, не только археологи. Ходили легенды, что именно здесь было сокрыто золотое сокровище инков.

Я поднимаюсь на Мачу-Пикчу — вершину горы на севере города — и, держа в руках план, сравниваю его с тем, что вижу внизу. Город был спланирован так, как планировались все города, построенные при Пачакути — великом Инке, воине и архитекторе. По левую руку я вижу на площадке священный камень «интихуатана», ниже — ритуальную площадь, храм и казармы, тюрьму и кладбище...

Я пытался представить себе, что чувствовал Хирам Бингам, в начале нашего века впервые вошедший в город. Экспедиция Бингама работала в Мачу-Пикчу несколько лет. Сам Бингам опубликовал несколько работ о раскопках, а все найденное здесь отвез в Соединенные Штаты. Это впоследствии бросило тень на подлинность его научного интереса. Бингама заподозрили в том, что он вел раскопки исключительно ради личного обогащения. И поэтому заявления участников экспедиции, будто в ходе раскопок никаких ценных золотых предметов найдено не было, вызвали сомнения.

А что же все-таки нашел Бингам в Мачу-Пикчу? Многое: керамику, утварь, около двухсот различных предметов из бронзы. Нашел ножи, топоры, стилеты, зеркала, кольца, иголки, браслеты, украшения из серебра... Большое количество каменных молотков без ручек — без сомнения, они принадлежали строителям города.

Самый большой интерес, однако, вызвали исследования захоронений. На кладбище были обнаружены 109 скелетов женщин и только 22 скелета мужчин. Показалось странным: большинство умерших женщин были молодыми, в возрасте до тридцати лет. Исследователи вспомнили записи Гаспара де Карбахаля, исследователя Амазонки, который пишет, что его извещали о существовании в горах целой провинции женщин — якобы они «живут в каменных домах и одеваются в платья из тонкой шерсти»... Все это напоминало, конечно, миф об амазонках, но, возможно, речь шла о девственницах Мачу-Пикчу? Этот город-крепость был секретной столицей империи, ее священной тайной. Небо и камень здесь сходились так близко, что только отсюда инки могли разговаривать с богами, принимать решения...

Я спустился с горы Мачу-Пикчу в город и еще раз обошел его постройки, постоял возле священного камня «интихуатана», на наблюдательной башне. Солнце садилось, его лучи еще озаряли белые ледники далеких вершин, а от шумящей внизу реки Урубамбы поднималась сиреневая ночь. Постепенно она заполнила ущелье, окутала крутые склоны. На фиолетовом небе зажглись звезды, и город показался мне сказочным кораблем, летящим в пространстве. Я подумал, что, наверное, архитекторы и строители этого города не могли не испытывать такого же удивительного чувства полета. Это была вершина их творчества — каменный город летел меж звезд...

Империя господствовала над миром больше благодаря экономике и лжи, чем силе. В конце Второй мировой войны ей была предоставлена привилегия печатать конвертируемую валюту, она монополизировала ядерное оружие, располагала почти всем золотом мира и была единственным производителем в большом масштабе производственного оборудования, потребительских товаров, продуктов питания и услуг на мировом уровне. Однако у нее был предел в печатании бумажных ассигнаций: гарантия в виде золота, постоянная цена в 35 долларов за тройскую унцию. Это длилось более 25 лет, пока 15 августа 1971 года по приказу Ричарда Никсона Соединенные Штаты в одностороннем порядке не отменили это международное обязательство, совершив эту аферу с миром. Я не устану повторять это. Таким образом они бросили на мировую экономику свои затраты по перевооружению и военным авантюрам, в особенности на войну во Вьетнаме, которая, по консервативным подсчетам, обошлась в не менее чем 200 миллиардов долларов и стоила жизни более чем 45 тысячам молодых американцев.

На эту маленькую страну третьего мира было сброшено больше бомб, чем тех, которые использовали в последней мировой войне. Миллионы человек погибли или остались инвалидами. После отмены конверсии доллар стал валютой, которую можно было печатать по воле американского правительства без твердого обеспечения.

Бонусы и ассигнации казначейства продолжали циркулировать в качестве конвертируемой валюты; резервы Соединенных Штатов продолжали питаться этими бумажками, которые, с одной стороны, годились для приобретения сырья, собственности, товаров и услуг в любой части мира, и, с другой стороны, отдавалось преимущество экспорту Соединенных Штатов в сравнении с другими экономиками планеты. Политики и академики постоянно напоминали о реальной стоимости той геноцидной войны, замечательно описанной в фильме Оливера Стоуна. Люди имеют тенденцию производить подсчеты, будто миллионы одинаковы. Они обычно не догадываются о том, что миллионы долларов в 1971 году несравнимы с миллионами 2009 года.

Сегодня миллион долларов, когда золото - металл, цена которого была самой стабильной на протяжении веков, - имеет цену, превышающую тысячу долларов за тройскую унцию, стоит почти в 30 раз больше, чем когда Никсон отменил конверсию. Двести миллиардов в 1971 году равняются 6 триллионам долларов в 2009 году. Если не будут учитывать этого, то новые поколения не будут иметь представления об империалистическом варварстве.

Таким же образом, когда говорят о 20 миллиардах, вложенных в Европе в конце Второй мировой войны - во исполнение Плана Маршалла для реконструкции и контроля экономики главных европейских держав, имевших рабочую силу и техническую культуру, необходимую для быстрого развития производства и услуг, - людям свойственно игнорировать, что реальная ценность вложенного тогда империей капитала равняется актуальной международной стоимости в 600 миллиардов долларов. Не отдают себе отчета в том, что сегодня 20 миллиардов едва хватило бы для строительства трех крупных нефтеперерабатывающих заводов, способных поставлять ежедневно 800 тысяч баррелей бензина, помимо других нефтепродуктов.

Потребительские общества, абсурдное и своевольное расточительство энергии и природных ресурсов, которые сегодня угрожают выживанию вида, не были бы объяснимыми в такой короткий исторический период, если бы не было известна форма безответственности, с которой развитый капитализм, в своей высшей стадии, управлял судьбами мира.

Такое невероятное расточительство объясняет, почему две самые промышленно развитые страны в мире - Соединенные Штаты и Япония - имеют задолженность приблизительно в 20 триллионов долларов.

Естественно, что экономика Соединенных Штатов приближается к ежегодному валовому внутреннему продукту в размере 15 триллионов долларов. Капиталистические кризисы цикличны, как неоспоримо демонстрируется историей системы, но на этот раз речь идет еще и о другом: структурный кризис - как объяснял вчера вечером министр планирования и развития Венесуэлы профессор Хорхе Хиордани Вальтеру Мартинесу в своей программе «Телесур».

Информационные сообщения, вышедшие сегодня, в пятницу 9 октября, добавляют неоспоримые сведения. В одном информационном сообщении агентства АФП из Вашингтона уточняется, что дефицит бюджета Соединенных Штатов в 2009 бюджетном году возрос до 1,4 триллиона долларов, 9,9% ВВП, «нечто никогда не виданное с 1945 года, после окончания Мировой войны» - добавляется в нем.

Дефицит в 2007 году уже равнялся одной трети этой цифры. В 2010, 2011 и 2012 годах ожидаются высокие суммы дефицитного характера. Этот огромный дефицит продиктован, главным образом, конгрессом и правительством Соединенных Штатов, чтобы спасти крупные банки этой страны, не допустить, чтобы безработица превысила 10% и вывести Соединенные Штаты из состояния рецессии. Естественно, если они наводнят страну долларами, то крупные торговые сети будут продавать больше товаров, промышленность увеличит производство, меньше граждан останется без жилья, прилив безработицы перестанет увеличиваться и акции Уолл-стрит возрастут в цене. Это была классическая форма разрешить кризис. Однако мир уже не станет таким, каким он был. Пользующийся авторитетом лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман только что подтвердил, что международная торговля пережила самый больший спад, худший, чем во время Большой депрессии, и выразил сомнения в отношении быстрого восстановления.

Мир также нельзя наводнять долларами и думать, что эти бумажки без золотого обеспечения будут сохранять свою ценность. Возникли другие экономики, которые сегодня более устойчивые. Доллар уже перестал быть валютным резервом всех государств, его владельцы скорее хотят избавиться от него, хотя делают все возможное, чтобы он не девальвировался прежде, чем они от него избавятся.

Евро Европейского союза, китайский юань, швейцарский франк, японская иена - несмотря на задолженность этой страны, - даже фунт стерлингов, вместе с другими валютами, заняли место доллара в международной торговле. Металлическое золото снова стало важной монетой международного резерва.

Речь не идет о своевольном личном мнении, и я не хочу оклеветать эту монету.

Согласно информационному сообщению, другой лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц сказал: «"возможно, что зеленые ассигнации будут продолжать падать в цене. Политики не принимают решений о видах обмена и также не пишут об этом в выступлениях”. Это было заявлено 6 октября на совместном годовом собрании МВФ и Всемирного банка, состоявшемся в Стамбуле». В этом городе наблюдалась сильная репрессия. Собрание приветствовали разбитыми витринами магазинов и пожарами, вызванными взрывами коктейлей Молотова.

В других сообщениях говорилось, что европейские страны боялись отрицательного эффекта в результате ослабления доллара по отношению к евро и его последствий, которые могут сказаться на европейском экспорте. Секретарь казначейства Соединенных Штатов заявил, что его страну «интересует твердый доллар». Стиглиц подтрунил над официальным заявлением и сказал, согласно агентству ЭФЭ, что «в случае Соединенных Штатов деньги были промотаны, а причиной этому были многомиллионные затраты на спасение банков и поддержание войн, такие как в Афганистане». По словам информационного агентства, лауреат Нобелевской премии "настаивал на том, чтобы вместо инвестирования 700 миллиардов долларов для помощи банкиров, США могли выделить часть из этих денег для оказания помощи развивающимся странам, что, в свою очередь, стимулировало бы глобальный спрос".

Президент Всемирного банка Роберт Зеллик предостерегал несколько дней назад, и предупредил, что доллар не может бесконечно поддерживать свой статус резервной валюты.

Выдающийся профессор по экономике Гарвардского университета Кеннет Рогофф утверждал, что следующий большой кризис будет кризисом «государственного дефицита».

Всемирный банк заявил, что «Международный валютный фонд (МВФ) продемонстрировал, что центральные мировые банки накопили меньше долларов во втором полугодии 2009 года, чем в какой бы то ни было другой момент в течение последних 10 лет, и увеличили свою тенденцию укрепления евро».

6 октября, информационное агентство АФП опубликовало, что золото достигло рекордной цифры в 1 045 долларов за унцию, что было вызвано ослаблением доллара и боязнью инфляции.

Просочившаяся новость или вычисленная при помощи впечатляющей логики была опровергнута некоторыми странами, предположительно заинтересованными в этих мерах защиты. Они не желают падения доллара, но также не ходят продолжать накапливать валюту, потерявшую 30 раз свою стоимость за менее чем три десятилетия.

Не могу не отметить информационного сообщения агентства ЭФЭ, которое нельзя назвать антиимпериалистическим, и которое при нынешних обстоятельствах передает особо интересные мнения.

«Эксперты по экономическим и финансовым вопросам сегодня в Нью-Йорке сошлись на утверждении, что самый тяжелый кризис со времен Большой депрессии привел к тому, что эта страна играет менее значительную роль в мировой экономике».

«”В результате рецессии мир изменил свое отношение к США. Сегодня наша страна менее значительна, чем прежде, и это нечто, что мы должны признать” - заявил в своем выступлении на Всемирном форуме деловых кругов Давид Рубинштейн, президент и основатель “Carlyle Group”, самой крупной фирмы в мире по вложению капитала с риском».

«”Финансовый мир будет менее сосредоточен на США. ... Нью-Йорк больше никогда не будет мировой финансовой столицей - эту роль разделят между собой Лондон, Шанхай, Дубай, Сан-Паулу и другие города” - подчеркнул он.»

«…он перечислил трудности, с которыми столкнутся США, когда выйдут из «большой рецессии», которая продлится еще “пару месяцев”»

«…”огромная государственная задолженность, инфляция, безработица, потеря стоимости доллара как резервной валюты, цены на электроэнергию…»

«Правительство должно уменьшить общественные расходы для того, чтобы противостоять проблеме долга и предпринять нечто неприятное: повысить налоги».

«Экономист Колумбийского университета и специальный советник ООН Джеффри Сакс согласился с мнением Рубинштейна в том, что экономическое и финансовое господство США “угасает”».

«Мы поменяли систему, сосредоточенную на США, на “многостороннюю”…».

«…“двадцать лет безответственного правления администрации, сначала Билла Клинтона, а затем Джорджа Буша” не выдержали давления Уолл-стрит…»

«…“банки оперировали “ядовитыми активами” для того, чтобы добыть легкие деньги”, - разъяснил Сакс».

«"Сейчас важно признать беспрецедентный вызов, состоящий в том, чтобы добиться устойчивого экономического развития в соответствии с главными физическими и биологическими законами этой планеты”….»

С другой стороны, сообщения, поступающие напрямую от нашей делегации в Бангкоке, столице Таиланда, были отнюдь не ободряющими:

«Главной обсуждающейся темой, - дословно сообщило наше Министерство иностранных дел, - является ратификация или нератификация понятия об общей, но дифференцированной ответственности между индустриализированными странами, странами с так называемой развивающейся рыночной экономикой, такими как Китай, Бразилия, Индия и Южная Африка, и развивающимися странами.

Китай, Бразилия, Индия, Южная Африка, Египет, Бангладеш, Пакистан и АЛБА проявляют наибольшую активность. В целом, Группа-77, в своем большинстве, стоит на твердых и правильных позициях.

Цифры сокращения выбросов углекислого газа, о которых ведутся переговоры, не соответствуют цифрам, подсчитанным учеными, 25-40%, для того, чтобы удерживать повышение температуры ниже 2 градусов Цельсия. В данный момент, на переговорах идет речь о снижении на 11-18%.

Соединенные Штаты не прилагают никаких действительных усилий. Они признают лишь 4% снижения по сравнению с 1990 годом».

Сегодня утром, в пятницу, 9 октября, мир проснулся с новостью о том, что «хороший Обама" из загадки, разъясненной Боливарианским президентом Уго Чавесом в Организации Объединенных Наций, получил Нобелевскую премию мира. Я не всегда разделяю позиции этого института, но вынужден признать, что в данный момент это было, по моему мнению, позитивное действие. Оно компенсирует поражение, которое Обама потерпел в Копенгагене, когда местом проведения Олимпийских игр 2016 года был выбран Рио-де-Жанейро, а не Чикаго, что вызвало яростные атаки его противников из радикальных правых.

Многие подумают, что он еще не заработал права, чтобы получить такое отличие. Мы хотим видеть в этом решении, больше чем премию президенту Соединенных Штатов, критику политике геноцида, которую вели многие президенты этой страны, что привело мир к перекрестку, на котором он сегодня находится, призыв к миру и поиску решений, которые привели бы к выживанию вида.

Выходцы из России жили в этой богатой испанской провинции еще в XVIII и XIX столетиях. В 20-х годах XX века на Кубу прибыли представители первой волны российской эмиграции. Они вместе молились и отмечали православные праздники. Периодически для окормления наших соотечественников в Гавану из Мексики приезжали греческие священники, служили литургии, совершали крещения, молебны и панихиды в частных домах.

В конце 1950-х годов консул Греции на Кубе Георгиос Хадгелиос начал сбор средств на возведение православного храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены. К концу 1958 года его строительство было почти завершено, но 1 января 1959 года на Кубе победила революция. Исходя из сложившейся политической ситуации, греки решили отказаться от храма в пользу россиян. Был заключен акт о передаче церковного здания со всем имуществом русскоязычному сообществу. Православная община неоднократно письменно просила Московскую Патриархию о помощи. Ее обращения не остались без внимания. В 1971 году Кубу посетил исполняющий обязанности Патриаршего Экзарха Центральной и Южной Америки архиепископ (будущий митрополит) Харьковский и Богодуховский Никодим (Руснак). Он освятил Константино-Еленовский храм и рукоположил двух православных кубинцев в священника и диакона. Приход развивался. Однако в начале 1980-х годов здание храма было передано молодежному театру.

В 2004 году Фидель Кастро пообещал митрополиту Кириллу
(ныне Патриарху) быть комиссаром стройки русского православного храма и сдержал слово

Новая страница

В апреле 1991 года Посольство СССР в Гаване направило в Московскую Патриархию письмо, в котором сообщало о наличии благоприятных условий для возобновления служения Русской Православной Церкви на Кубе. Вскоре в Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата поступила просьба от кубинской Ассоциации советских граждан о создании прихода на Острове Свободы. Через 7 лет состоялся визит на Кубу председателя ОВЦС митрополита Смоленского и Калининградского (ныне – Святейшего Патриарха) Кирилла. В результате политические и религиозные деятели страны высказались за восстановление прихода Русской Церкви. Но на Кубе по-прежнему действовал закон, запрещавший регистрацию новых религиозных объединений. Наступил напряженный период переговоров. В 2001 году кубинские власти наконец-то дали разрешение на полугодичное пребывание в стране священника Русской Православной Церкви. И тогда в Гавану был командирован иеромонах Маркелл (Фанышев). Начались регулярные богослужения, проводившиеся в помещении российского торгового представительства.

Храму быть!

Под русский храм был выделен участок в историческом районе города – Старой Гаване. В ноябре 2004 года митрополит Кирилл вновь побывал на Кубе. Фидель Кастро одобрил идею сооружения русского храма, сказав: «Мы не должны забывать подвига советских людей, которые так много сил и средств отдали когда-то Кубе. В память об этих жертвах мы возведем храм на свои деньги…»

Более того, он пообещал быть комиссаром этой стройки и сдержал слово. В соборе Святого Франциска Ассизского, что в центре Старой Гаваны, Владыка Кирилл совершил первую в этом храме православную литургию. Вместе с русскими архиереями и священниками, духовенством Константинопольской Церкви, российскими дипломатами, кубинскими гостями и прихожанами владыка крестным ходом прошел до места, где планировалось воздвигнуть храм. За крестом и хоругвями несли флаги России и Кубы.

Известный московский архитектор Алексей Воронцов, следуя традициям древнерусского зодчества, спроектировал белоснежный пятиглавый храм с шатровой колокольней в стиле XVII века. Закипели строительные работы. Протоиерей Владимир Клюев контролировал завершение строительства, проводил службы в еще недостроенном здании, устраивал собрания прихожан, прививал им любовь к храму. В октябре 2008 года в Гаване в рамках Дней России в Латинской Америке митрополит Кирилл совершил чин великого освящения храма в честь Казанской иконы Божией Матери. Церемония началась звоном колоколов и пением хора Сретенского монастыря. На молитвенную память Владыка передал приходу икону Воскресения Христова.

Храм настолько удачно вписался в облик Старой Гаваны, что туристы не верят, что ему всего четыре года. Церковь возведена на месте снесенных ветхих домов. Московский Патриархат оплатил расселение жильцов. Куба же взяла на себя все расходы по строительству. Иконостас, купола и колокола были привезены из России. В настоящее время в соборе ведутся регулярные богослужения на церковнославянском языке для жителей и гостей кубинской столицы. Обряд венчания и богослужения проводит настоятель храма настоятель Храма протоиерей Димитрий Орехов.

Призыв услышан

Прав был знаменитый византолог и историк XX века Стивен Рансимэн, когда писал, что «третье тысячелетие принадлежит Православию». Услышан призыв, с которым возносился на небо Иисус Христос: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28:19-20).

Полезная информация:

Адрес храма: Avenida del Puerto, Esquina calles Sol y Santa Clara — La Habana Vieja, Havana 10100

Ольга Федоровская

Всё произошло так, как и предсказывала старая ведунья из деревеньки Викторино, затерянной в самом сердце острова - в отрогах хребта Сьерра-Маэстра. Фидель уже не помнил ни её лица, ни её имени, и лишь во снах он слышал её старческий дребезжащий голос:

Я вижу, что смерть забудет про молодого кабальеро… Когда чернокожий человек станет правителем мира, когда Старый Свет окажется под властью женщин, когда Римом станет править латиноамериканец, только тогда кабальеро отправится в долину смертной тени...

Друзья Фиделя считали, что ведунья нагадала ему бессмертие. Где это видано, чтобы надменными гринго правили чернокожие?!

Но сам Фидель лишь довольно посмеивался: слухи о бессмертии вождя неистовых "барбудос" шли на пользу делу революции, вселяя ужас в сердце врагов.

Он и в самом деле казался бессмертным, пережив несколько сотен покушений на свою жизнь - больше, чем кто-либо из земных правителей. На него охотились агенты ЦРУ и "зелёные береты" из американского спецназа, наёмники наркокартелей, итальянской "Коза ностры" и кубинской мафии, но никто из киллеров не смог причинить Кастро ни физического, ни морального вреда.

И лишь совсем недавно Фидель Кастро понял, что пророчество старой ведуньи, чьи кости уже давно обратились в прах, стало сбываться. И с тех пор ему оставалось только смиренно ждать своего часа.

Золотой мальчик

Фидель Александро Кастро Рус появился на свет 13 августа 1926 года в самом роскошном дворце острова - в поместье "Миранда" возле городка Биран, что в провинции Орьенте. Уже тогда его отец Анхель Кастро Архиз считался одним из самых богатых землевладельцев на Кубе и самым удачливым бизнесменом.

Анхель родился в Испании в бедной деревушке Ланкара, и, казалось, его ждет самая обычная судьба крестьянского батрака. Но в 1898 году началась американо-испанская война, и Анхеля призвали в армию и отправили на Кубу. После войны Анхель решил остаться на острове.

Сначала он работал ночным сторожем на шахтах, потом - рабочим на сахарном заводе, а накопив немного денег, он открыл свою маленькую закусочную. В 25 лет Анхель купил свои первые 100 соток - небольшой участок целинных земель, покрытых лесами. Вырубив деревья, Кастро посадил там сахарный тростник, а ещё через несколько лет он расширил свои владения до 9500 гектаров, став хозяином своего сахарного завода в городке Биран.

Став на ноги, Анхель решил жениться. Первый брак с городской красавицей не сложился, затем он сошёлся с простой крестьянкой Линой Гонсалес Рус. На Кубе рассказывают, что когда дон Анхель впервые попал в дом Лины, он был поражен порядком и чистотой, а поэтому он сделал предложение не только девушке, но всей её семье. Женившись, он перевёз родственников в Биран, а его тесть Франциско Рус стал главным управляющим всего обширного хозяйства зятя. И очень хорошим управляющим: на средства семьи Кастро в городке были построены почта и школа для крестьянских детей, магазины, скотобойня и собственная пекарня - чтобы рабочие сахарного завода не отвлекались бы от работы на домашнее хозяйство.

В семье Анхеля и Лины родились семеро детей - Анхела, Рамон, Фидель, Рауль, Хуана, Эмма и Агустина. Фидель был третьим ребёнком, и самым любимым.

Как вспоминали односельчане, Фидель ни в чём не знал нужды, целыми днями забавляясь со сворой домашних собак. Когда же сыну исполнилось 8 лет, отец подарил ему лошадь по кличке Эль Карето, чтобы сын смог стать настоящим кабьальеро - то есть всадником и дворянином.

В десять лет отец отправил сына учиться в католический колледж "Братья Ля Саль" в Сантьяго-де-Куба. По тем временам это было очень неординарное решение, ведь в то время все богатые кубинские плантаторы редко отправляли своих отпрысков чему-либо учиться.

"В колледже каждый старался похвастаться высокими доходами своих отцов, - вспоминала сестра Фиделя Хуана. - Но вот пришёл Фидель и как-то невзначай обронил, отвечая одному из воспитателей: "Подумаешь, мой отец зарабатывает и до 300 песо в день". И уже на другой день все заметили, как изменилось отношение администрации и учащихся ко всем нам, его братьям и сёстрам. Из высокомерно-презрительного оно тут же стало подобострастным..."

Учителя часто спрашивали Фиделя, кем бы он хотел стать. Но тот тогда только отшучивался, хотя многие его друзья заметили, с каким вниманием и жадностью слушал он рассказы о подвигах мамбисес, бойцах кубинской национально-освободительной армии, сражавшихся против испанцев в ходе Десятилетней войны 1868-1878 гг.

Он тогда просто обожал слушать военные песни, - вспоминал его одноклассник Хосе Игнасио Раско. - Думаю, что тогда Фидель мечтал стать самым крутым из мамбисес, чтобы все девушки падали от одного его взгляда.

В 1942 году Фидель переехал в Гавану и поступил в колледж "Белен" - это было привилегированное учебное заведение для золотой молодёжи острова. Фидель занимался верховой ездой, греблей, боксом, благодаря чему в него были влюблены все девушки колледжа. Кроме того, он увлёкся литературой и даже получил первую премию за ораторское искусство.

Среди немногих документов о "дореволюционном" периоде жизни Фиделя сохранилась характеристика, написанная директором колледжа: "Дерзок и резок. Но мы не сомневаемся, что он впишет не одну блестящую страницу в историю Кубы".

Герой войны

После "Белена" Фидель поступил на юридический факультет Гаванского университета. Ему прочили блестящую карьеру столичного адвоката или судьи, но уже перед выпуском Фидель решил доказать себе и другим, что он и сам ничем не хуже героических мамбисес. Он бросил учёбу и записался добровольцем в отряд партизан, который готовился отплыть к берегам Доминиканской Республики с целью свержения режима тамошнего диктатора Трухильо.

Состав участников экспедиции был на редкость разношёрстным - были здесь и студенты-идеалисты, готовые проливать свою и чужую кровь за дело свободы, и авантюристы, и откровенные бандиты, мечтавшие поживиться в ходе войны. Фидель же после короткой военной подготовки в лагере провинции Ориенте был назначен лейтенантом и поставлен командовать небольшим отрядом в армии наёмников, которых разместили на пустынном острове Кайо Конфитес.

В ожидании приказа о наступлении наёмники просидели на острове несколько месяцев. Постепенно закончилось продовольствие и медикаменты, люди от отчаяния сходили с ума и начинали мастерить плоты, чтобы уплыть куда-нибудь с проклятого острова. В конце концов выяснилось, что США договорились с Трухильо и кубинскому военно-морскому флоту был отдан приказ арестовать всех участников экспедиции.

От позорного суда и тюрьмы удалось спастись немногим - тем, кто рискнул броситься с палубы в море. Фидель был среди смельчаков. Выбравшись на берег, Фидель дал себе клятву никогда больше не верить американцам-гринго.

Фидель как ни в чём не бывало вернулся в Гаванский университет и продолжил учёбу. Но пятом курсе он познакомился с очаровательной блондинкой Миртой Диас Баларт - единственной дочерью министра внутренних дел Кубы.

"У Мирты были огромные зеленые глаза, - вспоминает Джек Скелли, бывший репортёр агентства ЮПИ. - Она так любила танцевать! У всех кубинцев неописуемое чувство ритма, они просто живут ради музыки и танцев, но Мирта и среди всех прочих кубинок была самим совершенством. Говорят, что, впервые узрев эту очаровательную блондинку, молодой Кастро пообещал: "Я непременно женюсь на ней". А над ним все однокурсники подшучивали - мол, никогда такая красавица не пойдёт замуж за парня, у которого обе ноги левые и нет чувства юмора…"

Свадьба состоялась 12 октября 1948 года - когда невеста была уже на четвёртом месяце беременности.

Дон Анхель, решив наконец, что его мечтательный сын все-таки взялся за ум, оплатил им грандиозную свадьбу по всем канонам тогдашнего буржуазного света в лучшем ресторане Гаваны и медовый месяц в Соединённых Штатах, куда по обыкновению отправлялись все преуспевающие молодые пары. В США на свет появился и Фиделито Кастро - единственный законнорожденный ребёнок кубинского команданте.

Действительно, и самому Фиделю казалось, что пора уже остепениться и покончить с революционной романтикой. Он вошёл в состав правящей партии консерваторов-ортодоксов, и молодому красивому адвокату из богатейшей и влиятельной семьи острова уже, казалось бы, было зарезервировано кресло депутата в парламенте, как вдруг в стране произошёл переворот.

Адвокат против полковника

…Ранним утром 10 марта 1952 года слуга разбудил президента Кубы Прио Сокарраса и подал ему записку: "С тобой всё кончено! Я - правительство! Полковник Фульхенсио Батиста".

Настоящее имя полковника Фульхенсио - Рубен Сальдивар. Родился он в бедной крестьянской семье. Как и многие крестьянские подростки, он бежал из дома и записался в армию, которая в то время была для него пределом мечтаний: там давали бесплатную одежду, еду и деньги.

Для оплаты дороги в город он украл часы у одного из соседей и, опасаясь тюрьмы, под вымышленным именем Фульхенсио Батисты записался в армию.

В армии Батисте довелось испытать всё - и дедовщину, и насмешки, связанные с его цветом кожи - он был мулатом, но он, сжав зубы, делал карьеру. Закончив курсы стенографистов, Батиста получил пост секретаря у генерального инспектора армии полковника Раскои Руиса. Затем Батиста вступил в полуфашистскую партию АВС и принял активное участие в подготовке свержения президента Херардо Мачадо.

Через год Батиста уже сам организовал военный переворот и стал фактическим диктатором Кубы. Однако в 1940 году под давлением США он был вынужден пойти на смягчение режима, а четыре года спустя, потерпев поражение на выборах президента, он был вынужден бежать из страны.

В 1952 году, когда в США как огня боялись коммунистов в Западном полушарии, Батиста с полного благословения американцев вернулся на Кубу и организовал новый военный переворот.

Именно Кастро партийное руководство и поручило составить текст заявления против военного переворота и захватившего власть диктатора. Вскоре Фидель представил в Верховный суд страны иск, в котором обвинил Батисту в нарушении семи статей конституции и потребовал пожизненного заключения для полковника.

Авантюра в "Монкада"

Батиста просто отмахнулся от иска, и около года Фидель продолжал через газеты обвинять диктатора во всех мыслимых грехах.

В конце концов, вспомнив о тактике мамбисес, решил захватить военные казармы в крепости "Монкада" в Сантьяго-де-Куба. Как позже вспоминал сам Фидель, это было необходимо для того, чтобы "завоевать доверие народа и убедить его в возможности успешной вооружённой борьбы".

Штурм крепости был назначен на 26 июля 1953 года. На операцию отправились 165 человек, вооружённые устаревшими ружьями.

Правда, как выяснилось позже, Кастро по неопытности не озаботился составить план казарм, поэтому революционеры в темноте быстро запутались и по ошибке атаковали дома мирных горожан. И, когда передовой отряд Кастро после долгих блужданий всё-таки вышел к казармам, солдаты встретили их прицельным огнём.

Потеряв в бою 6 человек, революционеры разбежались, так что потом войскам пришлось долго ловить их всех по лесам - как гласит официальная версия кубинской революции, в ходе этих поисков 55 революционеров было расстреляно солдатами без суда и следствия.

Самого Фиделя с братом Раулем поймали в горах через две недели. Расправа над "террористами" была суровой: два десятка рядовых "монкадистов" были осуждены на 10 лет тюрьмы, сам Фидель получил 15 лет.

Впрочем, вскоре Батиста по просьбе отца помиловал братьев Кастро.

Оказавшись в тюрьме, Кастро не терял времени даром. Он проштудировал "Капитал" Маркса и Ленина, а также обзавёлся любовницей. Это была аристократка Нати Ревуэльта.

"Когда Фидель встретил Нати в начале 1950-х, она казалась кинозвездой, которую боги искупали в оливковом масле, как Эву Гарднер и Риту Хейворт, - пишет Уэнди Джимбел, биограф семьи Кастро. - У неё были большие зелёные глаза, прекрасный рот и волосы цвета воронова крыла. Она была сиреной, которую растили для хорошего замужества. На Мирту она смотрела как на простую провинциальную девочку. И ещё Нати считала, что Мирта не может быть такой женой, какая нужна молодому лидеру революционеров".

Нати Ревуэльта с энтузиазмом поддержала планы Фиделя по свержению режима Батисты. Она первой написала письмо арестанту, содержащее признание в любви. Фидель ответил: "Милая Нати! Шлю тебе нежный привет из своей тюрьмы. Я постоянно помню и люблю тебя... хотя давно уже ничего о тебе не знаю. Я получил то милое письмо, что ты передала с моей матерью, и всегда буду хранить его при себе. Знай, что я с радостью отдам жизнь за твою честь и твоё счастье…"

После освобождения Кастро его жена Мирта подала на развод - как выяснилось, тесть пламенного революционера, сохранивший свой министерский пост и при Батисте, передал дочери интимные письма от мужа к любовнице.

Дальнейшая судьба Мирты такова: в начале 60-х годов она эмигрировала в США и забрала с собой сына Фиделито. Кубинская разведка по приказу Кастро выкрала его и доставила в Гавану. Фидель сам воспитывал своего наследника и даже сделал его директором Агентства по атомной энергии Кубы. Правда, потом Фиделито был внезапно уволен - говорят, будто бы он сболтнул что-то лишнее об отце, у которого он унаследовал его дерзкий и сибаритский характер.

В 1993 году в США сбежала и дочь Кастро и Нати Ревуэльта Алина Фернандес. Она в парике и с поддельным паспортом тайно выехала в Испанию, а после публичного обращения к властям ей разрешили забрать 15-летнюю дочь Алину. Фидель бурно отреагировал на поступок дочери и даже спустя годы после побега он запрещает упоминать имя Фернандес в своём присутствии. Но именно благодаря книге Алины "Мой отец - Фидель Кастро" общественность и узнала многие секреты кубинского диктатора.

Поход "Гранмы"

В конце июня 1955 года в городскую больницу Мехико к дежурному врачу - аргентинцу Эрнесто Геваре по прозвищу Че - то есть "чувак" на аргентинском жаргоне - пришли на консультацию два кубинца, один из которых рассказал, что кубинцы, нападавшие на казармы "Монкада", сейчас начали съезжаться в Мехико, чтобы готовить новую экспедицию на Кубу. Среди них были и братья Кастро.

И врач Эрнесто Гевара поспешил в порт Туспан, где была назначена встреча революционеров. 25 ноября 1956 года в 2 часа ночи на борт небольшой яхты "Гранма", рассчитанной максимум на 10 человек, взошли 82 пассажира. На яхту погрузили 2 противотанковых пулемёта, 90 винтовок, 3 автомата, пистолеты, боеприпасы и продовольствие. Так началась знаменитая экспедиция "Гранмы" - смесь безумия и революционной романтики.

Правительственные войска обнаружили повстанцев ещё на подходе к Кубе, и Кастро пришлось срочно перенести высадку в другой район - вместо песчаного пляжа революционеры десантировались прямо в центр огромного болота с мангровыми зарослями около устья реки Белик.

"Заплетающейся походкой, - вспоминал Эрнесто Че Гевара, - мы ступили на твёрдую землю, являя собой армию теней, армию призраков, которая шла, подчиняясь импульсу какого-то скрытого психического механизма".

До конечной точки маршрута - гор Сьерра-Маэстра - нужно было пройти 40 километров. Дабы не выдать свой поход войскам Батисты, революционеры разбили свой отряд на группы по 2-3 человека и, голодные, в полуобморочном состоянии, с боями продвигались по направлению к горам.

В итоге до условленного места - усадьбы Кресенсио Переса, одного из соратников Фиделя, дошли всего 22 человека, имевших лишь два автомата - остальные же погибли или были арестованы. Тем не менее вся страна следила за судьбой горстки храбрецов, рискнувших бросить вызов 30-тысячной регулярной армии.

Для пущей пропаганды Фидель и другие командиры Повстанческой армии отрастили бороды и длинные волосы, подражая кубинским патриотам XIX века, которые давали клятву не бриться до тех пор, пока испанцы не уйдут с острова. Так прозвище "барбудос" - "бородачи" - тут же стало нарицательным названием повстанцев.

Под обаяние "народного вождя" попал даже президент США Дуайт Эйзенхауэр - в то время Кастро исключал какие-либо резкие антиамериканские выступления, не давая Белому дому поводов для тревоги. В конце концов Эйзенхауэр даже порекомендовал кубинским политикам не мешать торжеству демократии.

Приказ президента США был выполнен - и на новогоднем приёме 31 декабря 1958 года главнокомандующий армией генерал Эулохио Кантильо поставил перед Батистой ультиматум: он должен уйти.

Батиста бежал в Доминиканскую Республику, где спокойно дожил до 72 лет и умер в своём особняке.

Первое покушение

Кастро обманул Эйзенхауэра. До революции он горячо ратовал за демократическую форму правления, обещал гарантировать свободу слова и прессы, но после победы революции Фидель начал с того, что казнил около тысячи сторонников Батисты и конфисковал всё американское имущество на острове стоимостью более миллиарда долларов.

В ответ глава Белого дома отдал приказ ЦРУ устранить строптивого команданте.

Выполнение приказа возложили на Мариту Лоренц, немку по происхождению, чей отец был капитаном круизного лайнера.

Внедрили её в постель Фиделя очень просто, - вспоминал один из бывших агентов разведки. - Она просто приехала на Кубу и во время митинга обратилась к Фиделю с просьбой дать ей автограф. Но в последний момент она засмущалась и не знала, как обратиться к лидеру революции: назвать его "Ваше превосходительство", "господин", "доктор" или как-нибудь ещё. Когда она откровенно рассказала Фиделю об этих затруднениях, он ответил: "Слушай, если ты сумела пройти через все заслоны, то зови меня просто Фидель!" Уже вечером она оказалась в спальне команданте. При себе у неё была капсула с ядом, но в решающий момент она вдруг поняла, что не сможет отравить человека, в которого влюбилась.

Вместе они провели восемь с половиной месяцев и расстались лишь после того, как Кастро заставил её сделать аборт.

Последствия любви Мариты и Фиделя хорошо известны - США разорвали дипломатические отношения с Кубой. Кастро быстро сориентировался и заявил, что всегда был марксистом-ленинцем.

Не желая получить под боком вассала СССР, американцы организовали в апреле 1962 года вторжение в бухте Кочинос. Операция по свержению Кастро закончилась полным фиаско ЦРУ - из 1500 человек, подготовленных для этой экспедиции, 1200 оказались в плену, около сотни было убито и лишь немногим удалось бежать на уходивших судах.

Команданте и его "ангел"

Главную роль в превращении Кастро из анархиста в твердокаменного марксиста сыграла его секретарша Селия Санчес, ставшая не только его "ангелом-хранителем", но и гражданской супругой.

"Селия была на пять лет старше Фиделя, и она была единственным человеком, который мог как-то влиять на него, - вспоминал Убер Матос, бывший соратник Кастро. - Только она могла сказать ему: "В тебе полно дерьма! Не делай этого!". Она была худая, среднего роста, не безобразная и не красавица. Женщина с характером. Именно она часто диктовала внешнеполитический курс Кубы".

Именно Селия настояла, чтобы Кастро в 1965 году фактически вынудил Че Гевару выйти из состава кубинского правительства, а затем покинуть Кубу (как свидетельствовала Хуанита Кастро, родная сестра Фиделя, даже сам команданте называл Че Гевару человеком без сердца: "Для него не имели значения ни суд, ни следствие. Он сразу начинал расстреливать…").

Трудами Селии Единая партия социалистической революции Кубы была переименована в Коммунистическую партию Кубы. Сам же Кастро был избран первым секретарём ЦК партии.

Жизнь Селии оборвалась трагически: в 1979 году она покончила с собой, выстрелив в висок. Говорят, причиной стала её ревность - ходили слухи, что на Кубе была разработана целая система по поставке женщин для постельных утех команданте. Поклонники же Кастро, напротив, возражают, что у Фиделя не было вообще никакой необходимости пользоваться услугами сводников - ведь и сами женщины так и липли к нему.

Впрочем, как уверены кубинские диссиденты, смерть Селии была подстроена частью окружения Кастро, недовольной её влиянием на команданте.

Так или иначе, но после смерти Селии Фидель несколько лет сибаритствовал, а потом сошёлся с Далией Сото дель Балле, которая родила команданте пятерых сыновей. Все их имена начинаются на букву "А": Анхель, Алекс, Александр, Алехандро, Антонио. Степень влияния сыновей Кастро на государственную политику до сих пор неизвестна.

* * *

Закат революции

Крушение СССР вызвало огромные экономические проблемы на Кубе. В итоге Кастро был вынужден частично отказаться от "советской модели построения социализма", и на IV съезде КПК в 1991 году он высказался за проведение ряда экономических реформ по "китайской модели" - то есть либерализация экономики при условии сохранения ключевых позиций за государством. Более того, власти разрешили на Острове свободы свободу вероисповедания, свободное хождение американского доллара в качестве платёжного средства, а также свободу создавать сельскохозяйственные кооперативы. В пропаганде КПК основной упор стал делаться не на марксизм-ленинизм, а на "идеи Хосе Марти".

Кубинцы рассказывают, что именно в те годы Фидель признался писателю Габриэлю Маркесу, что на самом деле он вовсе не хотел строить никакого социализма, а просто основать на острове самый справедливый строй, когда не надо много работать, а можно всласть расслабиться - выпить немного рома, познакомиться с симпатичной девчонкой, потанцевать под ритмы самбы…

А чем бы вам хотелось заняться, будь у вас уйма свободного времени? - спросил писатель.

Команданте пожал плечами:

Я бы просто шатался по улицам.

С тех пор вся Куба только и ждала, когда Фидель наконец объявит о своём уходе.

* * *

Смерть

Сообщения о смерти Фиделя Кастро появлялись в средствах массовой информации, как правило, раз в несколько лет. Первый раз кубинского лидера "хоронили" в 1986 году, когда бежавший с острова врач Марсело Фернандес сообщил, что в 1989 году в Египте Фиделя прооперировали для ликвидации последствий кровоизлияния в мозг и поставили ещё один диагноз - "рак прямой кишки".

Фиделя хоронили в 1994 и 2000 годах, публикуя сведения, что Фидель Кастро страдает болезнью Паркинсона, на что Кастро неизменно ухмылялся:

Враги Кубы не единожды хоронили меня, выдавая желаемое за действительное. Однако никогда я не чувствовал себя лучше, чем сейчас.

Тем не менее начиная с 2006 года Фидель Кастро начал постепенно передавать бразды правления страной брату Раулю Кастро: "Он лучше всех подготовлен и обладает наибольшим опытом".

Рауль Кастро и объявил о смерти команданте: "Я здесь, чтобы сообщить нашему народу, нашим друзьям в Америке и мире, что сегодня, 25 ноября 2016 года, в 22 часа 29 минут скончался главнокомандующий Кубинской революции Фидель Кастро Рус".

Мец - второй город в Лотарингии, который мне удалось увидеть. Знакомство начнем с религиозных учреждений, коих сохранилось множество. Самая впечатляющая постройка - кафедральный собор, третий во Франции после Бове и Амьена по высоте нефа (42 метра в высоту; в Амьене 42,5 м, Бове 47,5 м). Помимо этого, в соборе Сент-Этьен находится уникальная коллекция витражей, их общая площадь составляет 6 500 кв. м – самая большая во Франции; благодаря этим витражам собор называют светильником Господа (Lanterne de Dieu).

История строительства собора насчитывает не одно столетие. В начале 5 века святой Стефан, первый христианский мученик, был одним из самых «популярных» святых, ему посвящены многие кафедральные соборы во Франции (например, в Осере, Лиможе, Тулузе, других городах). Капеллу в честь этого святого построили и в Меце, она находилась на том месте, где теперь расположен собор. Ещё большей популярности святого Стефана способствовало то, что капеллу пощадили гунны, разграбившие город в 5 веке. Учёные затрудняются определить точную дату постройки первого святилища на месте собора, однако в ходе работ в южном рукаве трансепта был обнаружен фундамент, который относят к эпохе Меровингов. Из-за рельефа местности невозможно было расширять исходную церковь в западном направлении, поэтому считается, что, возможно, ранняя постройка превратилась в трансепт в период возведения Каролингской церкви. Этим же обстоятельством можно объяснить и необычную ориентацию собора по сторонам света – с северо-востока на юго-запад.

Из летописей 8 века известно, что мецский епископ Хродеганг (742-766) вёл строительные работы на территории древнего святилища, в это время были построены несколько частей храма. В 869 году здесь короновали Карла II. В период между 965 и 984 годами под руководством епископа Теодориха (Дитриха) I и при финансовой поддержке Оттона I и Оттона II церковь вновь реконструируют; новую базилику заканчивают уже при Теодорихе II. В ходе раскопок в 20 столетии обнаружилось, что современный собор возведён практически точно на месте оттонской базилики. Примерно в 1220 году епископ Конрад фон Шарфенберг решает строить в Меце кафедральный собор, посвящённый святому Стефану. С этого момента собор переживёт шесть периодов строительства и реконструкций, работы продлятся около 300 лет. Одним из первых архитекторов стал Пьер Перра (Pierre Perrat), принимавший участие в строительстве нескольких кафедральных соборов во Франции. Под руководством Перра возводятся своды собора. В первый период строительства был разрушен до основания только неф времён Оттона, а проходы позади хоров и трансепт остались нетронутыми. В 13 столетии не только отстраиваются башни собора с двойными окнами, нижние части нефа, но и реконструируется коллегиальная церковь Нотр-Дам-де-ля-Ронд (Notre-Dame-la-Ronde), Эта церковь вплотную прилегала к собору, и ей необходимо было соответствовать новому стилю всего здания. В 14 веке сносят перегородку между новым нефом собора и Нотр-Дам-де-ля-Ронд, два здания становятся единым целым. Однако церковь Нотр-Дам сохраняет на первоначальном месте свои колокольни, их не переносят на новый фасад собора. В итоге, когда Нотр-Дам соединили с основным зданием собора, колокольни находились на уровне четвёртого пролёта, а не на фасаде, где им положено быть. В 15 веке продолжаются работы по реконструкции хора и трансепта, также перестраивается верхняя часть муниципальной колокольни - башни ла Мютт (la Mutte): в 1478-1481 Анн де Ранконваль (Hannes de Ranconval) украшает колокольню стрелой в стиле пламенеющей готики. В 1504 году заканчивают работу над северной частью трансепта, здесь устанавливают витражи мастера Теобальда де Ликсхайма (Théobald de Lixheim), а к 1521 году завершают и южную часть. 11 апреля 1552 года собор святого Стефана в Меце освящают, однако ему предстоит претерпеть ещё целый ряд изменений.

Во второй половине 18 века знаменитый архитектор Жак-Франсуа Блондель (Jacques-François Blondel) строит величественный и строгий портал собора, а также организует с трёх сторон от собора пространство города так, чтобы оно не только смотрелось гармонично, но и было удобным. Однако в конце 19 столетия произведение Блонделя будет разрушено, и его заменит неоготический портал немецкого архитектора Пауля Торнова (Paul Tornow). Кроме того, в 19 веке заменят некоторые части здания. Также в конце 19 – начале 20 века будут построены порталы Девы Марии и Христа.
Материалом для собора послужил оолитовый известняк. В его составе есть определённая доля оксида железа, из-за этого камень приобретает очень красивый золотисто-жёлтый оттенок. Это отражено и в названии камня – pierre de Jaumont – буквально «камень с жёлтой горы». Благодаря оттенку камня, собор святого Стефана исключительно красив на закате и восходе солнца.

С южной стороны собора возвышается 88-метровая башня – колокольня ла Мютт (tour de la Mutte), построенная в 15 и отреставрированная в 19 веке. Название происходит от глагола «ameuter» – «всполошить, возбудить»; колокол ла Мютт звонил в самых исключительных случаях: когда на город нападали враги, во время великих праздников и пожаров. В самый последний раз колокол подавал голос в 1918 году, оповещая горожан о победе французских войск.

С северной стороны, напротив колокольни ла Мютт расположена 69-метровая башня дю Шапитр (la tour du Chapitre). В отличие от ла Мютт, у башни дю Шапитр нет высокого шпиля, нижняя её часть была построена в 13 веке, а верхняя – в 1840-1843 годах. В центре башни на фасаде скульптор Дюжарден поместил 5-метровое монументальное распятие (1894), заменившее изображение Христа, разрушенное за 100 лет до этого. Внутри находятся 5 колоколов разных эпох.

Витражи собора в Меце уникальны ещё и тем, что их создавали на протяжении 7 столетий, с 13 по 20 век. В южной части трансепта слева от органа находятся небольшие синие витражи 13 века, самые древние. Они иллюстрируют житие святого Павла. Последние пролёты боковых сторон нефа также украшены круглыми витражами 13 века. Западный портал декорирован 11-метровым круглым витражом Эрманна де Мюнстера (Hermann de Münster) – 14 век. Мастер заслужил право быть погребённым в соборе, так же, как и первый архитектор современного здания - Пьер Перра. Северная часть трансепта украшена работами Теобальда де Ликсхайма (16 век), а в южной находятся работы знаменитого Валентина Буша (Valentin Bousch) – 17 век. После Второй Мировой войны в соборе появляются работы мастеров 20 века: капеллу дю Сан-Сакреман (chapelle du Saint-Sacrement) декорируют витражи Жака Вийона (1956-1967 годы), затем в 1959 году в украшении собора участвует Марк Шагал – он создаёт эскизы витражей на темы Ветхого Завета. В 1960 Роже Биссьер (Roger Bissière) делает макеты витражей для северного и южного фронтонов.

Собор хранит множество реликвий: это драгоценные епископские кресты 12-13 веков, перстень святого Арнульфа, византийская мантия 12 века, ювелирные изделия 12-19 веков. Здесь же можно увидеть уникальные манускрипты: молитвенник Дрогона (8 век), библию Карла II (9 век) и прочие священные документы.

Орган собора святого Стефана относится к эпохе Возрождения, в 1981 году он был отреставрирован. Инструмент как бы «подвешен» в нефе собора.

В крипте внутри собора находится любопытное изображение дракона Граулли (Graoully), который, согласно преданиям, обитал на территории Меца и периодически разорял город до тех пор, пока первый мецский епископ святой Климент в 3 веке не изгнал злобное чудище.

Информация частично взята с сайта